Закон должен быть принят, ибо нужен. Но применять его нужно культурно

В Общественной палате РФ состоялись слушания, посвященные проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс и отдельные законодательные акты в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан».

Дискуссия состоялась в рамках подготовки общественной экспертизы законопроекта, которую проводит ОП РФ.

На мероприятии я выступил с докладом, и озвучил позицию Совета муфтиев России, Духовного управления мусульман Европейской части России по данному вопросу. Предлагаю его Вашему вниманию.

Наша позиция о Законе в защиту религиозных чувств верующих общеизвестна. В целом в процессе обсуждения мы были ЗА принятие данного закона и приветствовали его принятие Думой.

Но жизнь непроста и потому сейчас я озвучу наше (от имени Совета муфтиев России, Духовного управления мусульман Европейской части России) единственное НО – это наш первый вопрос по итогам голосования в Госдуме. Нас волнует: как будет определяться, по какому критерию наличествует оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан? Где эта грань - между оскорблением или неоскорблением? Ведь у каждого свои понятия об этом. Свой субъективный внутренний ритм эмоций, свой внутренний кодекс поведения. Как разделить подвижные эмоции от жёстких границ морали? Ведь одним мораль кажется объективной данностью, у таких людей, по слову Канта, есть «внутренний закон в себе». А кто-то и слышать об этом не хочет, полагая мораль сферой предельно субъективной, а религиозные каноны – отжившим остатком Средневековья. В советское время то, что было «нормой вещей», сейчас стало оскорблением. Из-за этой проблемы – я бы назвал её психологией правоприменения - как бы этот в целом нужный и позитивный Закон не свёлся к способу сведения счётов?

Вот в чём вопрос. И корни его, как мы неоднократно отмечали – в культуре и психологии людей постсоветской России. А важнейшая характеристика нашего времени – это общество, потерявшее за 70-летие советской власти, культуру религии и межнациональных отношений. Мы только начали восстанавливать эти традиции, все религии и все нации.

Но есть мощная инерция советизма, плюс враги нашей страны именно здесь усердно внедряют свои провокативные технологии. Провокации как против мусульман, так – в последний год – и против православия. Но остра проблематика также и вокруг Далай-ламы у буддистов, много проблем у протестантов.

Да, мы считаем эффективной криминализацию оскорблений чувств верующих. Мы считаем, что тюремный срок будет эффективной мерой наказания за оскорбление чувств верующих. Но лишь одними строгостями и наказаниями, как известно, не лечится и тем более не искореняется никакая болезнь, отклонение - ни в личном, ни в социальном поведении.

Потому второй вопрос, который пора ставить, как крайне актуальный, таков. Я писал уже об этом в своём Блоге в ЖЖ. Наша задача - создать в постсоветское время новую культурно-духовно-правовую среду, где преступления против чувств верующих являются или маловероятными, или вовсе немыслимыми для большинства населения. Сама способность к таким преступлениям должна в общественном сознании уйти в то же маргинальное поле, как, скажем зоофилия, каннибализм или фашизм. А для этого нужно силами интеллигенции, экспертного и педагогического сообщества изучить КОРНИ явления, той размытости морали традиций, которые остались нам в «нагрузку» от советского тоталитаризма. Иначе эти явления будут воспроизводиться постоянно и постоянно разрушать нашу гражданскую жизнь, а подчас и безопасность страны.

Я также уверен, что из анализа КОРНЕЙ надо сделать конкретные и деловые выводы – в первую очередь в педагогике и в СМИ. Вспомним, как такой русский философ, как Дмитрий Мережковский, ещё в начале 20 века прозревал нашу ситуацию и назвал явление «Грядущий хам» - вот хам к нам и нагрянул… А нам нужна великая, сильная и… нехамская Россия. К известной формуле Петра Столыпина я бы сейчас добавил именно вот такую характеристику.
Но противники принятого Закона уже твердят о «нарушении прав человека» и о введении цензуры. Во-первых, человек, если он хам, нахал, хулиган или террорист – выводится за рамки доступа ко всем благам общества, в том числе права на полную свободу слова. Этот регулятор-ограничитель есть во всех развитых демократических законодательствах мира.

Напоследок всем, кто «боится цензуры», скажу следующее. Для мусульман тут проблем нет, хотя мы используем несколько иные термины. Так, к примеру, первое, чему мы в жизни мы учим наших детей - это различать (по стишку Маяковского для детей), «что такое хорошо и что такое плохо»? У нас это называется – аль-Фуркан (различение). И есть ясные границы между ХАЛЯЛЬ (добрым и дозволенным) и ХАРАМ (вредным и запрещённым). Кстати, такому подходу к жизни учит всякая религия. Впрочем, аналогом являются «правила безопасности» во всех сферах быта и технологии – от применения розеток в доме и правил для стиральной машины до Правил дорожного движения.

А те, кто пугается «цензуры», видимо, не знают простую и мудрую формулу, сказанную вовсе не «заядлым исламистом», а совестью России, православным по вере, академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым: «Культура начинается с одного – с запретов».

Да, мы в Совете муфтиев России, в целом в мусульманском сообществе России, осознаём, насколько это сфера тонкая и должны быть социальные, интеллектуальные инструменты, чтобы запреты вновь не зажали нас (как при советской власти) в тиски тоталитаризма. Однако, есть полная убеждённость в том, что негде и никакое общество не сможет долго существовать ни без этики религии, ни без правил пользования утюгами и стиральными машинами, ни без Правил дорожного движения.

Должна быть целостная культурно-духовно-правовая среда, где свет дан всему живому и здоровому. А ВСЁ ДЕСТРУКТИВНОЕ И МАРГИНАЛЬНОЕ – ВЫТЕСНЕНО КОНТСРУКТИВНЫМ.

Дамир Мухетдинов, http://damir-hazrat.livejournal.com/