К столетнему юбилею петербургская мечеть пришла с замком на дверях

Сам смысл возведения этой мечети в столице огромной, многоязыкой и многоконфессиональной империи потерпел крах. Тем более страшно и жутко то, что произошло с данным детищем сотен сынов Ислама и державы российской, что данный крах случился не в страшную эпоху красного террора, а в те годы, когда мусульманам были предоставлены все права и свободы.

История появления

Несмотря на то, что мусульманская религиозная община всегда была одной из самых крупных в многоконфессиональном Петербурге, мечети в столице Российской империи долгое время не было, и молитвы совершались в частных домах. Вот, что писал об этом один из русских журналистов того времени:

«Вы никогда не бывали в мечети и, конечно, вас интересует мусульманское богослужение? Удовлетворить любопытству даже и в Петербурге очень легко, стоит только отправиться на Невский проспект в дом Калугина, или к Чернышеву мосту в дом Лыткина, и спросить там, где живет мулла, а в квартире муллы находится и мечеть. Советую ехать в пятницу; она у них заменяет наше воскресение, да, кроме того, в пятницу вы можете выслушать иногда и проповедь на татарском языке».

В эти годы столица Российской империи была одним из центров мусульманской общественности всей страны. В Петербурге на русском языке выходили еженедельные издания, издавались газеты на татарском языке, а также СМИ на языках некоторых народностей Северного Кавказа. Именно здесь в 1906 г. была основана политическая партия - Всероссийский союз мусульман (Иттифак аль-муслимин).

Видным представителем мусульманских кругов того времени был Атаулла Баязитов, ставший инициатором постройки мечети в Петербурге. Ахун принадлежал к числу тех религиозных деятелей, которые стремились гармонично сочетать учение Корана с европейской культурой. Он имел знакомства с русскими писателями и философами.

Известный русский религиозный философ Владимир Соловьев был одним из близких друзей Баязитова. В сочинении Соловьева «Магомет и его жизнь» многое написано при участии и под влиянием Баязитова.

В 1881 году Москву и Петербург посетил сын бухарского эмира, который присутствовал при коронации императора Александра III, правившего до 1894 года. В мае этого же, 1881 года, мусульманская община обратилась к городским чиновникам с просьбой о разрешении строительства мечети. Но лишь в 1906 году Министерство внутренних дел разрешило учредить особый Комитет по сбору средств для ее возведение.

С уммы по нитке

Комитет был утвержден тогдашним министром внутренних дел Петром Столыпиным и состоял из 20 мусульман, государственных и общественных деятелей и купцов. Его организатором стал ахун Баязитов, председательство получил полковник Абдул-Азиз Давлетшин. Членами данного Комитета являлись генерал Шейх-Али, вице-директор I департамента министерства иностранных дел Василий Клемм и другие.

Комитет получил право на сбор средств в размере 750 тысяч рублей в течение 10 лет на территории Российской империи. Для этого выпускались лотерейные билеты и печатались открытки с проектными видами мечети. Самый большой взнос сделал эмир Бухарский, заплативший 321 тысячу рублей за покупку земельного участка.

Как отмечалось тогда в столичной мусульманской печати, «щедрая рука эмира вызвала щедрый приток пожертвований многих мусульман, в особенности среди бухарцев, а также от мусульман Поволжья, внутренней России и бакинских мусульман». В итоге, деньги на возведение мечети в основном были собраны за счет пожертвований отечественных мусульман.

Место для строительства было выбрано на Петроградской стороне, неподалеку от Троицкого моста, напротив Заячьего острова, где в 1703 году была основана Петропавловская крепость, давшая начало Петербургу. Хотя многие высказывались против возведения мусульманского религиозного центра в самом центре Петербурга, в 1907 году император Николай II самолично разрешил продажу земли.

Недовольство горожан вызывало то, что мечеть оказывалась рядом с православным Свято-Троицким собором и домиком Петра I, что нарушало, по их мнению, историческую целостность центра Санкт-Петербурга. Тем не менее, благодаря вмешательству императора и премьер-министра Петра Столыпина, 27 июля 1909 года последовало правительственное разрешение на постройку Соборной мечети.

Официальная закладка, приуроченная к 25-летнему юбилею правления эмира Бухарского и его визиту в Санкт-Петербург, состоялась 10 февраля 1910 года. В начале церемонии ахун Баязитов сказал: «Коран говорит: Бог красив и любит красоту. Мечеть наша будет красивой и послужит славой архитектуре и красой городу. Такой мечети, какая будет в Петербурге, нет ни в Париже, ни в Лондоне. Мечеть красива, но надо, чтобы она блистала не одной внешней красотой, и надо молить Аллаха, чтобы мечеть эта совершенствовала нас в духовно-нравственной красоте».

Затем эмиром Бухарским был положен первый камень, состоялся прием депутаций из Москвы, Кронштадта, с Кавказа, от мусульманских приходов столицы. На месте закладки состоялось богослужение, в строительной конторе дали торжественный завтрак.

Официальное же открытие и первая молитва в мечети состоялись в 1913 году. Они были приурочены к 300-летию дома Романовых. На первом намазе присутствовали именитые гости: Сеид Мир-Алим, эмир Бухарский, и Сеид Асфендиар-Богадур, хан Хивинский, со своими приближенными, заместитель главы Оренбургского магометанского духовного собрания Мухаммедиара Султанова ахун Хурамшин, а также многие другие приглашенные лица.

Однако официальное открытие мечети не означало, что работы завершены. С началом Первой Мировой войны в 1914 году строительство мечети замедлилось, поступление денежных средств сократилось, многие строители были мобилизованы. В этой связи отделочные работы в мечети продолжались вплоть до 1918 года, и только с 1920 года стали проводиться постоянные богослужения.

Архитектурные мотивы

Столь плотное участие бухарского эмирского дома в возведении мечети связано с тем, что Бухарское ханство в результате военных и политических действий 1864-1873 годов потеряло Самарканд, но как Хивинское и Коканд, по отношению к туркестанскому генерал-губернатору сохраняло самостоятельность. Сыновья эмира Бухарского, как и хана Хивы, и дети Шамиля, воспитывались в Петербурге, где их не хотелось бы называть заложниками.

Они получили блестящее воспитание и образование, были окружены почетом и уважением, а дружба, возникшая еще между подростками, великим князем, наследником престола Николаем Александровичем, и сыном эмира Бухарского стала залогом благополучного завершения организационного периода строительства Соборной мечети Санкт-Петербурга.

Таким образом, именно деятельному участию огромного количества людей - Абдул-Ахат-хана, эмира Бухарского, ахуна Атауллы Баязитова, представителей мусульманской общественности, мусульман-офицеров, чиновников, простых верующих мы и обязаны появлению в северной столице сооружения, построенного по правилам золотого сечения и наполненного аскетичной духовностью искусства Ислама.

Геометрическая строгость и монументальность объема здания усилена глубоким насыщенным тоном гранитной облицовки, напоминающей циклопическую кладку стен дворцов восточных монархов. В светлое северное небо ликующим аккордом голубых свеч вознеслись минареты. Сияние бирюзы майоликовой облицовки сфероконического купола гармонировало с восточным многоцветьем ковровых композиций порталов, обогащенных великолепной изысканностью арабского письма сур из Корана.

В архитектуре мечети легко прочитываются известные мотивы среднеазиатского мусульманского зодчества. Если купол во многом повторяет купол знаменитого мавзолея Гур-Эмир в Самарканде, то форма и геометрические узоры входного портала были позаимствованы у самаркандского же мавзолея Шахи-Зинда.

Стены мечети облицованы темно-серым гранитом грубой фактуры, что придает зданию монументальность и роднит его с северной архитектурой Петербурга. Уникальная майолика, портал, высокий купол и тонкие стройные минареты, покрытые керамикой небесно-голубого цвета, были изготовлены русскими мастерами под руководством известного художника-керамиста Ваулина – дедушки знаменитого петербургского композитора Андрея Петрова.

Чтобы исключить произвольность в создании майоликовой декорации, руководитель мастерской Ваулин командировал в Туркестан художника П. Максимова. В результате в Кикеринских мастерских был воссоздан способ изготовления средневековой резной майолики, что способствовало точному в стилистическом отношении следованию прообразу, воспроизведению колорита и духа восточного искусства, расширению опыта в художественной обработке материала.

На фасадах здания начертаны изречения из Корана, выполненные причудливой арабской вязью. По-восточному богато оформление интерьера. Купольные перекрытия опираются на арочные своды. В центре зала висит огромная люстра, на которой можно прочитать вычеканенные изречения из Священного писания. Сдвоенные колонны облицованы зеленым искусственным мрамором.

В соответствии с требованиями Ислама, в декоративном убранстве мечети не найти изображения живых существ, но зато стены покрывает богатая орнаментальная роспись.

Интересно, что Санкт-Петербургская мечеть – одна из самых больших в Европе и может вместить до 5 тысяч верующих. Это довольно актуально для города, в котором за последние десятилетия мусульманская община значительно выросла. По пятницам небольшая тихая улица перед мечетью заполнятся верующими, идущими на намаз.

Закрытие, открытие и «прогрессирующее разрушение»

Усиление в стране в конце 1920-х годов антирелигиозной пропаганды и сопровождающих ее административных мер, затронуло всех верующих страны — христиан, мусульман, иудеев и буддистов. Не избежала этого и мусульманская община Ленинграда. В 1924 году была проведена оценка, опись и конфискация части имущества мечети.

В 1931 году мусульмане города лишились своей мечети - ее помещение стало использоваться в качестве склада медицинского оборудования. В 1941 году архив мечети поступил в органы госбезопасности по Ленинграду и Ленинградской области.

Ситуацию изменило то, что в послевоенные годы целый ряд мусульманских стран обрел независимость. Между новыми государствами и Советским Союзом начали устанавливаться дипломатические отношения. Второму открытию мечети в Ленинграде способствовал визит в нашу страну Ахмеда Сукарно — бывшего президента Индонезии.

В 1956 году, во время своего пребывания в Ленинграде, высокий индонезийский гость увидел здание мечети и выразил желание посетить ее для молитвы. Его просьбу удовлетворить тогда было сложно.

Но многочисленные обращения верующих ленинградской общины в послевоенные годы, ходатайства лидеров международного освободительного движения, президента Индонезии доктора Сукарно, премьер-министра Индии Джавахарлала Неру, в конце концов, возымели действие. В 1955 году здание мечети было передано Религиозному обществу мусульман города. 18 января 1956 года богослужения были возобновлены.

В 1968 году мечеть получила статус архитектурного памятника. Сегодня, как пишут специалисты, «состояние здания Соборной мечети характеризуется рядом утрат и перестроек», а время, погода и неправильная эксплуатация привели к «прогрессирующему разрушению гранитной, и особенно майоликовой облицовки».

Крах идеи единения

Однако самое страшное «прогрессирующее разрушение» мечети связано не с архитектурой, а с разрушением того высокого смысла и духа, который вкладывался в эту мечеть ее «отцами-основателями». Сам смысл возведения в столице огромной многоязыкой и многоконфессиональной империи центра Ислама состоял в том, чтобы сплотить мусульманскую общину страны, как вокруг духовного, так и социально-культурного единого центра.

Однако весь этот замысел десятков и сотен людей, вложивших в эту мечеть все свои мечты и представления о прекрасном, все свои надежды на расцвет исламской культуры в лоне российской цивилизации, потерпел крах. Тем более страшно и жутко то, что произошло с данным детищем сотен сынов Ислама и российской державы, что данный крах случился не в страшную эпоху красного террора, а в годы, когда мусульманам были предоставлены все права и свобода.

Данный крах, в первую очередь, связан с именем имама питерской мечети, скандально известным Джафаром Пончаевым. Официальных статусов, которыми он обладает много.

Он – официальный муфтий, председатель Регионального духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и Северо-Западного региона России, имам Санкт-Петербургской Соборной мечети, президент фонда «Возрождение Ислама, исламской культуры и мусульманских традиций в Санкт-Петербурге», почетный руководитель «Татарской национально-культурной автономии».

Путь парня из пензенской глубинки в Петербург, как и других советских имамов и муфтиев, пролегал через Бухару. В 1968 году, как раз, когда мечеть получила статус памятника архитектуры, Пончаев поступил в бухарское медресе «Мир Араб». В 1971 году он продолжил свою учебу в исламском институте им. Имама аль-Бухари в Ташкенте. После работал ответственным секретарем Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири в Уфе.

Однако, как писала ранее «Новая газета», «среди бывших односельчан Пончаева до сих пор ходят слухи, что будущий муфтий ни в каком религиозном заведении не учился, а диплом приобрел с помощью своего знакомого». Тем не менее, сегодня глава питерского РДУМ имеет, помимо всего прочего, еще статус кади – шариатского судьи.

Час X

Час X для мечети города на Неве пробил, когда Пончаев в августе 1977 года получил направление в ленинградскую Соборную мечеть в качестве имама-хатыба. С тех пор началась самая трагичная в истории современной России летопись узурпации одним человеком памятника исламской истории, архитектуры, культуры, символа веротерпимости огромной империи, центра духовного единения миллионов мусульман огромной страны.

С тех пор, как и в советские годы, так и сегодня, на дверях одной из самых больших и красивых мечетей России висит замок. Как мы и писали ранее, мусульмане и гости Cеверной столицы недоуменно топчутся у парадного входа. После долгих попыток достучаться до обитателей дворца, к ним, словно из злой сказки, выныривает злобный старичок и посылает их, как правило, прочь.

Заезжие гости, в надежде успеть и дела сделать, и мечеть посетить, в растерянности бродят вокруг здания Дома Аллаха в поисках «другого входа». Сторож, он же вахтер, он же в народе «бабай из мечети», иногда культурно, иногда не очень, объясняет, что мечеть работает по расписанию. «Какой еще намаз!» - возмущается он, когда его просят разрешить совершить молитву внутри.

Настойчивые гости, пытаясь «пробиться» внутрь, чтобы исполнить свой долг перед Всевышним, слышат в ответ и нецензурную брань. А вот питерским смельчакам приходится иметь дело с милицией. «Если кто-то выступает против закрытия мечети, имам вызывает милицию и говорит, что ему угрожали», - рассказывает представитель одной из крупнейших мусульманских организаций города «Аль-Фатх» Джамалетдин Махмутов.

Этот замок на дверях мечети стал уже своеобразным печальным символом Ислама в городе на Неве. Все мусульмане России знают о его существовании и недоумевают. Питерским же братья и сестрам остается только сетовать на то, что они, помимо своей воли, оказались маргинализированы действиями руководителя РДУМ города и области.

Запрет на Ислам в мечети

Мало того, что мусульманам запрещено молиться в мечети, так еще узурпатор Пончаев запрещает организовывать при мечети какую бы то ни было исламскую деятельность – развивать бизнес, продажу мяса-халяль, кормить бедных, раздавать милостыню и объявления о различных мероприятиях и акциях. Бывали также случаи, когда инициативных мусульман, осмелившихся заговорить на религиозные темы в стенах мечети, избивали и сдавали милиции как «экстремистов».

Однажды две милицейские машины увезли с территории мечети уже упоминавшегося Джамалетдина Махмутова из петербургской мусульманской организации «Аль-Фатх», который провинился в том, что бесплатно раздавал мусульманскую литературу. Явившийся тогда на задержание майор милиции сослался на письмо Пончаева о запрете распространения печатной продукции около мечети.

«А как же нам быть? - недоумевал по этому поводу в интервью, данном вскоре после задержания, Махмудов. - Мечеть по определению является духовным центром, где мусульмане могут получить необходимую информацию, знания, духовную поддержку, приобретать новые книги, а у нас все наоборот - продавать, распространять исламскую литературу нельзя, даже совершить пятикратный намаз в мечети невозможно - она почти все время закрыта!»

О том, что мечеть в Петербурге большей частью закрыта, официально заявлял даже глава Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин, ссылавшийся при этом на постоянные жалобы от местных верующих - в частности, на то, что время работы мечети не соответствует мусульманскому молитвенному графику. Зато милицейское оцепление рядом с мечетью можно видеть едва ли не чаще, чем самих молящихся. Мусульмане предполагают, что большинство тревожных сигналов в органы подает сам петербургский «муфтий».

Семейный подряд

Большинство возмущенных мусульман указывает на то, что Пончаев и его семья, фактически, приватизировали мечеть и распоряжаются ею по собственному усмотрению. Мы уже неоднократно ставили эти вопросы перед нашими читателями: Можно ли приватизировать мечеть? Превратить ее в частное заведение или семейный бизнес: кого хочу - пускаю, когда хочу - закрываю?

Вы пришли помолиться, а на дверях - замок. Почему? Да потому что: «Это частное заведение. Вам могут отказать в обслуживании без объяснения причин». Такой надписи над дверями питерской мечети пока что нет, однако о подобной практике Джафара Пончаева говорят все громче и чаще.

СМИ неоднократно обращали внимание на эту проблему. Вот что пишет в том же «ЖЖ» о своем опыте общения с Пончаевым мусульманин Чынгыз:

«С утра мне пришлось наблюдать такую картину на территории мечети: мулла питерской мечети Джафар Пончаев стоял у ворот на внутренней территории и громко ругался. Я подошел ближе и увидел, что он сбрасывает с инвалидных колясок инвалидов на землю. Пытался сбросить и Илдара — инвалида без двух ног. Орал на него матом и толкал его в спину, чтобы опрокинуть его на асфальт. Потом выяснилось, что он хотел выгнать Илдара с территории мечети. Свидетелями этого кошмара стали многие ребята, которые шли на праздничный намаз».

И это еще не все: есть истории о закрытом по велению Пончаева книжном ларьке, торговавшем исламской литературой, о якобы исчезнувших в неизвестном направлении двенадцати КамАЗах, подаренных петербургской мечети президентом Татарстана, о «мусульманском ритуальном бизнесе», в рамках которого «муфтий», говорят, вынуждает верующих покупать у него «похоронный пакет» услуг с обязательными поминовениями через 7 и 40 дней…

Видимо, в эпоху крушения Советского Союза к вопросам приватизации Пончаев и его семья подошли так же, как и подавляющее большинство советских функционеров: попытались прихватить то, рядом с чем стояли. Правда, здесь вышла нестыковка: мечеть не являлась и не является государственной собственностью, выставленной на торги. Однако Пончаев, похоже, «прихватизировал» мечеть по факту, не имея возможности завладеть ею де-юре.

Крах культурного проекта

Как писали нам читатели, «Пончаев то ли из амбиций поместного князька, то ли по иным, ведомым ему соображениям, изничтожил даже намек на координацию сил духовных работников Москвы и Питера, породив феномен «мусульманского Петербурга» как некой «зоны отчуждения», чей муфтият разителен бездельем и стагнацией политики здешних религиозных деятелей. А ведь рядом - непрекращающаяся и кропотливая работа в Москве и регионах!»

«Было бы еще предполагаемым, хотя и, безусловно, противоестественным, такое поведение где-нибудь на периферии, в каком-нибудь крохотном сельце на отшибе России. Но в Петербурге, в жемчужине Европы, в которой политики и чиновники соревнуются в помощи развитию мусульманской общины, в деле построения мультикультурного общества и планомерной интеграции мусульман в социальное пространство Европы…

Разве такое может случиться в «туристической мекке», где даже взгляд искушенного европейца поражен смешением и органичностью ансамбля культур? Судя по всему, возможно и даже в порядке вещей. Быть может, кого-то устраивает этот позор перед западными гостями и восточными друзьями России, увозящими из Петербурга смутный осадок от оскорбления или непонимания, что же здесь творится.

При нынешнем имаме – человеке удивительно надменном, неуживчивом и оторванном от массы верующих, которую он бы по-хорошему должен окормлять, – тем нелепее становится статус «вечнозапертого молельного дома», чем отчетливее проступают контуры альтернативного очага исламского горения Петербурга.

А мечеть, эта сердцевина мусульманской общины, точка ее средоточения и первейший дом для любого верующего от мала до велика, превратилась в ощетинившийся бастион Джафара Пончаева и его помощников. Разумеется, этому дестабилизатору мусульманской обстановки Петербурга (про Ленобласть я молчу, поскольку у нас и в помине нет даже следов какого-либо «труда» пончаевского заведения) покоя не дает то, что доведенные до отчаяния мусульмане вынуждены группироваться, открывать свои молитвенные комнаты: на рынках, в подвалах, на чердаках – покуда аутентичная и крупнейшая в Северной Европе мечеть стоит могилою несовершенных молитв».

Марсель Галимзян

Islam.ru