Когда дети учат родителей

Мид изучив десятки народов, пришла к выводу, что существует три типа культур с точки зрения трансляции опыта между поколениями. Первый тип (она называет его постфигуративным) характеризуется тем, что дети учатся у своих предков. Это характерно для патриархальных обществ, опирающихся на традицию и ее живых носителей, стариков. Любые нововведения в таких обществах не одобряются.

Для второго типа (кофигуративного) характерна ситуация, когда дети и взрослые учатся у равных, т.е. у своих сверстников. Влияние старших падает, а сверстников растет.

И, наконец, третий тип (префигуративный) является примером того, когда взрослые учатся у своих детей. Как отмечает Маргарет Мид такие культуры стали возникать с середины XX столетия и объединены электронной коммуникативной сетью. Они определяют новый тип социальной связи между поколениями, когда образ жизни старшего поколения не тяготеет над младшим. Темп обновления знаний настолько высок, что молодежь оказывается более сведущей, чем старики. Именно на этом этапе наиболее серьезно обостряются межпоколенные конфликты и молодежь начинает формировать контркультуру.

К чему спросите вы этот ликбез? На самом деле, все просто – этот ликбез необходим, чтобы понять то общество, в котором мы живем и ту ситуацию, которая сложилась в нашей российской умме.

Как официальное духовенство, так и многие исследователи, отмечая увеличение количества практикующих мусульман в стране, говорят, что прирост происходит в первую очередь за счет молодежи. И в этом можно легко убедиться, посетив мечети в пятницу.

Нынешнее молодое поколение мусульман выросло в совершенно новых условиях и ином культурном контексте, нежели их родители.

Это выражается во многих вещах, в частности, и в отношении к религии. Встречая молодых парней в мечети, вы навряд ли увидите там же их родителей. Приобщение к религии в некоторых случаях происходит даже вопреки желанию старшего поколения.

Это старшее поколение, в возрасте примерно от 50 до 70 лет, воспитывалось в советских школах, армиях и университетах и поэтому оно оказалось достаточно далеко от религии. Для них она представляется набором символов и скорее одним из признаков этнической идентичности, не более. Сформировавшаяся советская ментальность не смогла справиться с теми глобальными трансформациями, которое претерпело наше общество и государство в 90-е годы прошлого века. Это привело к духовному кризису, стрессу и надрыву. Разочаровавшись в прежних ценностях, но, не имея прочной духовной основы, многие стали искать утешение в алкоголе и прочих разрушающих сущность человека пороках. Их же дети занялись поиском выхода из этой ситуации: кто-то нашел свой спасительный путь и смог адаптироваться к новым условиям, многие же, к сожалению, последовали примеру своих родителей.

Тем не менее, радует, что значительная часть молодых людей обратилась к религии, осознав то спасительное начало, присутствующее в Исламе. Эта молодежь продвинута, много читает, легко обучается новым технологиям, осваивает новые сферы. Они могут рассказать много нового и интересного своим отцам.

Ничего сверх-естественного, по сути, не происходит, такой путь прошли или проходят большинство современных обществ. Мы имеем дело, как раз с той ситуацией, о которой писала Маргарет Мид: «когда дети могут научить взрослых многому новому».

Однако не стоит забывать, что в таком типе отношений, обостряются межпоколенческие конфликты и самое главное именно в этой ситуации появляются молодежные контр-культуры. И на этом мы остановимся подробнее.

Отказавшись от атеистического наследия своих предшественников новое поколение, обращается к Исламу, как источнику справедливости и чистоты. Молодые люди направляются в мечети, где хотят встретить своих единомышленников, получить знания. Отметим, что они приходят туда сами, по своему желанию, потому что новое поколение это думающее поколение.

Однако зачастую там они испытывают разочарование, которое толкает некоторых молодых мусульман в радикальные и нетрадиционные направления религии. Безусловно, этот процесс вызывает беспокойство, однако в чем истинные причины такой ситуации? Для понимания их основ необходимо четко осознавать то, в каком обществе мы сейчас живем.

Какие чувства, например, может вызвать у молодых мусульман тот факт, что исламское духовенство в рамках одной страны разбито на несколько группировок, что, даже в рамках татаро-башкирской уммы (всего-то 7-8 миллионов человек) существуют несколько центров (СМР, ЦДУМ, РАИС и ДУМ РТ), а в рамках одного региона возможно существование 4 (!) муфтиятов.

Можно ли их убедить в том, что причина такого раскола не в элементарной борьбе за сферы влияния, то есть за власть, а в каких-то тонких теологических расхождениях? Конечно же, убедить в этом нельзя, просто потому что это не так. Естественно, у молодых мусульман возникают вопросы: отчего и для чего такое разделение? И ответ должен быть достойным, так как молодая умма России образована, амбициозна и продвинута.

Новое поколение мусульман зачастую старается получить как качественное светское, так и качественное религиозное образование . Они выросли в новую эпоху, в век информационных технологий. Стоит ли говорить, что потребности и запросы этого нового поколения молодых людей, также высоки. Кого могут удовлетворить те поверхностные, порой крайне скучные и схоластические проповеди, которые мы можем услышать в большинстве наших мечетей? Кого из официального духовенства молодое поколение мусульман воспринимает как своих интеллектуальных лидеров, умеющих говорить на понятном им современном языке? Таких, на самом деле, не много.