Встреча Эрдогана и Путина: кто выиграл от восстановления отношений?

«Мы продолжим быть одними из наиболее сильных союзников НАТО. Наши отношения с Россией не станут помехой этому», - отметил Калын, добавив, что сотрудничество Турции с альянсом по сирийский проблематике не пострадает от укрепления диалога Анкары с Москвой на эту же тему. При этом официальный представитель турецкого лидера сослался уже имеющиеся договоренности с Россией по вопросам совместной борьбы с международным терроризмом, которые в понимании Ибрагима Калына несколько шире того, как эту самую борьбу представляют в Москве.

«Это (борьба с терроризмом – Info-Islam) касается борьбы с курдскими боевиками и группировкой «Исламское государство» (запрещена в РФ – Info-Islam). Также пока еще рано говорить о том, что в Сирии возможен политический переход с Башаром Асадом», - сказал он.

Ранее, официальный представитель Госдепартамента США Элизабет Трюдо заявила, комментируя встречу лидеров России и Турции в Санкт-Петербурге, что такие контакты «не представляют проблему для Вашингтона».

«Вопрос о том, что наши отношения могут пострадать, вообще не стоит», - отметила г-жа Трюдо.

Американцы не желают делать резких политических заявлений накануне президентских выборов, поэтому снисходительное одобрение вашингтонским обкомом встречи Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, вызывающее настороженную нервозность в альянсе (неназванный представитель блока отказался вообще отказался комментировать РИА «Новости» сближение России и Турции, пояснив, что генсеку НАТО важно сохранить основные каналы коммуникации с Москвой) лично у меня особого удивления не вызывает, чего не скажешь о наших вновь обретенных турецких собратьях. Анкара явно рассчитывала на иную реакцию Вашингтона, отсюда и заявление Ибрагима Калыма о «самом сильном союзнике НАТО» на южном фланге, роль которого продолжит исполнять Турция, и сирийской проблеме в контексте невозможности политического перехода с Башаром Асадом.

Встретившись с Владимиром Путиным, Эрдоган, что называется, «потроллил» своих западных партнеров, показав Вашингтону не столько средний палец, как пишет об этом влиятельная датская газета Berlingske, сколько готовность к самой неожиданной политической комбинации, когда из злейшего врага в лучшего друга можно превратиться запросто и всего за каких-то пару месяцев. То ли ещё будет, как бы намекает турецкий президент.

Путин и Эрдоган. Источник фотографии: rusdialog.ru

В Москве прекрасно понимают, что без серьезнейшего охлаждения отношений Эрдогана с Евросоюзом питерская встреча едва ли бы стала возможна, и скорее всего воспользуются готовностью Турции вести с Западом двойную игру, ослабив ее позиции в Сирии, где Анкара продолжает оказывать военно-техническую поддержку антиасадовским группировкам. Влиятельное французское издание Figaro, кстати, поддерживает эту идею. По мнению издания, Владимир Путин скорее всего использует кризис в отношениях Турции и ЕС чтобы «ослабить сплоченность НАТО». Поэтому единственно возможным ответным ходом, который может предпринять Брюссель под давлением Вашингтона, и который с большой долей вероятности стоит ожидать от ЕС в ближайшее время, станет потепление отношений с Анкарой вплоть до возвращения к переговорам по проблеме беженцев. Если Эрдогану удастся провернуть эту политическую комбинацию, он может войти в новейшую историю как самый беспринципный политик, умело добивающийся своего. Москва в этом смысле оказывается даже в большем выигрыше, ведь главный внешнеполитический успех России после мира с Турцией – уверенная (и очередная) демонстрация независимого курса во внешней политике – уже достигнут, а сбор сочных турецких плодов питерской встречи еще впереди. Осень, как известно, пора урожая.

Айдар Салимзянов