Общероссийское
информационное агентство мусульман
28
Четверг
марта
news agency
of Muslims of Russian Federation

Леопольд Вейс (1900-1992) Как я принял ислам

Дата: 09.04.2012 Версия для печати
Леопольд Вейс (1900-1992)  Как я принял ислам

«Я не помню такого учения, которое открыло бы мне мир Ислама. Скорей меня привела к нему его превосходная морально-этическая структура, напоминающая архитектурный шедевр, каждый кирпичик которого поддерживается другим.

В нём нет, не достающих деталей. Его абсолютный баланс и полная композиция, вот что восхитило меня».

Леопольд Вейс который прославился в мусульманском мире под именем Мухаммед Асад, родился в иудейской семье в 1900 году, в Германии. Он был внуком иудейского священника. Его отец, в отличие от деда, пренебрег религиозной карьерой и стал светским адвокатом. После первой мировой войны Леопольд посетил Иерусалим в возрасте 20 лет. Вскоре он стал выдающимся журналистом, а также специальным корреспондентом для немецких и швейцарских газет на Ближнем востоке. Вот тогда-то и состоялось знакомство этого юноши с арабами, которых он полюбил и заинтересовался их образом жизни. Это то и заставило его основательно изучить их религиозное учение. Чем больше он углублялся в изучение Ислама, тем больше он убеждался в практичности и надобности этого учения для общества и как нестранно, отдалённости мусульман от их учения. "Почему мусульмане оставили своё учение?"- вот вопрос, взволновавший его и приведший к защите устоев Ислама от беспечности самих же мусульман.

«20-ые годы 20-го столетия в Европе ознаменовались десятилетиями духовного вакуума. Никто не мог ответить нам, молодёжи того времени толком на интересующие нас насущные вопросы; стандартов морали, этики, политики и т. д.

Мир, в котором я жил, не имел точного определения стандартов человеческой жизни, он не имел определения таких элементарных ее аспектов как - добро и зло, не говоря уже о более сложной социальной или экономической сфере. Я не верил, что индивидуум нуждается в спасении, но верил, что общество нуждается в спасении".

В соответствии с семейными традициями он изучил иудейскую священную историю и религиозную практику дома, при помощи репетитора. Уже в 13 лет он свободно говорил и писал на иврите, изучил Ветхий завет и комментарии Талмуда. Он не был не согласен с морально-этическим учением иудейской религии, его антагонизм выражался лишь против негативного толкования сущности Бога в Ветхом завете. «Выходит, что Бог занят лишь только одной нацией - евреями. Весь Ветхий завет выстроен в виде, исторической хроники потомков Авраама. Такая концепция о Боге делает Его не Творцом и Созидателем всей вселенной, а каким-то поработителем этой вселенной и всех творений в пользу «избранного народа», который преуспевает в случаи следования Его указаниям и терпит неудачу от рук неверных, если оступится.»

Таким образом, семье Вейса не удалось сделать из него религиозного деятеля. Данное не желание не было связанно интересом к какой-то другой религии: «Общество, в котором я жил, переживало заслуженное отвращение молодежи от религии. Не только я один, а множество юношей осуждали так называемые «институционные религии». Это было веянием целого поколения».

В 1922 году дядя Дориан из Иерусалима прислал ему письмо, в котором он просит его провести с ним несколько месяцев. Не раздумывая, он увольняется с работы и отправляется на Ближний восток. «Если бы мне кто-то сказал тогда, что моё знакомство с миром Ислама зайдёт дальше чем просто каникульный интерес, то я бы рассмеялся ему прямо в лицо».

По пути на Ближний восток он знакомится с христианским учённым и пастырем отцом Феликсом, Оба - Вейс и этот пастырь, находившиеся на одном корабле, часто задавали друг другу актуальные вопросы и проводили время в интересных беседах и дискуссиях о вере на фоне океанского пейзажа. Как то он спросил отца Феликса:- « Я считаю и, в общем-то, могу с уверенностью сказать, что так считают и все мои сверстники, ошибочной вашу концепцию деления человеческого существа на душу и плоть, на осязаемою и неосязаемую части… Короче говоря, я не могу согласиться, что физические нужды человека: для тела или земного, не являются добродетелью. Я мечтаю о такой форме жизни, правда я ещё не вижу это ясным образом, где всё человечество - душой и телом будет усердствовать всё глубже и глубже для своего совершенства. Где душа и тело не будут врагами друг друга, а наоборот станут союзниками человека для его же пользы, так чтобы в конце своей жизни он мог утвердительно сказать «я есть моя цель»».

- «Это греческий сон» - ответил отец Феликс, «Который не привел не к чему хорошему? В первую очередь к Орфянским и Дионисским мистериям, а за тем к Плато и Платону, а в концовке к реализации того же самого, а именно «противоположности души и тела». Душа должна быть свободна от преобладания плоти: в этом и есть смысл христианского очищения. Это суть нашей веры в жертвоприношении господа самого себя на кресте…» остановившись, он повернулся ко мне и сказал: «Ох, извини меня, я не всегда бываю проповедником, и заставляю тебя слушать о вере, которая не является твоей».

- «Но я не имею, ни какой веры» ответил я.
- «Да» сказал отец Феликс, «Я знаю, что слабость веры или неумение верить есть главная болезнь нашего времени. Ты как многие другие, веришь в иллюзию возрастом в несколько тысяч лет; иллюзия, дать направление которой способен лишь только разум. Но одним лишь интеллектом нельзя достичь духовного знания, потому-то оно слишком чуждо материальному; вера, и только вера способна избавить нас от подобных представлений». -
«Вера…?» я спросил. «Вы опять отрицаете этот мир. Одно мне не понятно: вы говорите, что невозможно стать порядочным человеком через разум и знание, и утверждаете что, необходима вера да? Вообще я с вами согласен. Но как человек откроет для себя веру, если у него её нет?
Существует ли путь к этому - я имею в виду к нашей воле?»
- «Мой дорогой друг - одной лишь воли не достаточно. Путь открыт по милости Бога. Но он всегда открыт для тех, кто молится из глубины своего сердца для озарения».
- «Молиться! На это способен лишь тот, кто уже имеет веру отец Феликс. Вы решили провести меня по кругу, ведь человек для того чтобы молиться должен верить в существования того кому он молиться. Как он пришёл к этому? Посредством своего разума, ни так ли? Разве этого ни достаточно, чтобы заявить, что вера обнаруживается интеллектом? Может ли «милость Бога» иметь какой-то смысл для того кто не имел разумного опыта».

Спустя несколько дней он прибывает в Иерусалим, где собственными глазами наблюдает исторические события того времени.

В Иерусалиме он увидел, как систематично уворовываются земли местных жителей живущих там тысячи лет- Палестинцев.

Не смотря, на своё иудейское происхождение и не имея тогда, ни каких представлений об Исламе, он сценичной критикой отнесся к Сионизму. Он считал аморальным переселение иммигрантов поддерживаемых «великой силой» в Палестину из других частей света с намерением изгнать или истребить её коренных жителей. «В Балфорской декларации 1917 года, я увидел коварный политический маневр, ожививший старый принцип колониальных держав «разделяй и властвуй»».

Будучи евреем, он имел близкие контакты с некоторыми сионистскими лидерами. Одного из них звали доктор Чейм Вейзман, не разглашаемый лидер сионистов. Вейс встретился с ним в доме одного из еврейских друзей, где и случился его диалог с этим лидером: «Он говорил о финансовых проблемах, которые усложняют мечту еврейского национального дома, а также слабые стремления людей зарубежных, чтобы его учредить.
Меня взволновало то, что он сваливал всю моральную ответственность происходящего в Палестине на «внешний мир». Всё это заставило меня прервать сконцентрировавшихся на него слушателей и задать следующий вопрос:
- «А как же Арбы?».
«Да - как вы надеетесь сделать Палестину вашим национальным домом перед лицом Арабской аппозиции, которая составляет подавляющее большинство?».
Лидер сионистов пошевелил плечами и медленно ответил: - «Мы рассчитываем на то, что они больше не будут большинством через несколько лет…».
- «Допустим так. Вы лучше знаете, всё же имеете многолетний опыт в этой сфере. Но, даже закрыв глаза на политическое препятствие, которое возможно предоставит вам Арабская оппозиция на вашем пути, ни кажется ли вам аморальным изгнание людей живших всегда на этой земле…?».
- «Но это наша страна», ответил доктор Вейзман, приподняв брови. «Мы забираем назад то, чего лишились из-за грехов».
- «Но вы были вдали от Палестины две тысячи лет! До этого вы руководили этой страной, до и то, ни всей её территорией, а больше островками, и на период ни более чем 500 лет. И с другой стороны, не думали ли вы, что Арабы имеют такие же права на Испанию как вы на Палестину? Там их вытеснение началось 700 лет назад, а полностью они были изгнаны оттуда всего лишь 500 лет назад?».
У доктора Вейзмана ни терпеливо вылетело: «Чушь. Арабы всего лишь завоевали Испанию, она ни когда, не была их родиной, вследствие чего и заслужили изгнание».
- «Прошу прощение, но мне кажется, здесь присутствует некое историческое сходство.
Разве Евреи не пришли в Палестину завоевателями? До них там жило множество других семитских и не семитских народов - Эдомиты, Амориты, Палестинцы, Моабиты, Хетты. Эти племена продолжали жить здесь и при Еврейских государствах; Израиле и Иудеи. Они жили здесь и после изгнания наших предков римлянами. Они и теперь живут здесь. Арабы, которые усели в Сирии и Палестине после завоеваний VII века всегда представляли собой меньшинство. Большинство тех, кого мы сейчас называем Сирийскими Арабами или Палестинцами есть Арабы по приобретению и являются коренными жителями этих стран. Некоторые из них стечением веков стали мусульманами, некоторые остались христианами. Лишь только в мусульманском населении этих народов присутствует немного потомков чистокровных арабов. Но можете ли вы отрицать население Палестины, которое разговаривает сейчас на Арабском языке, невзирая на их религию, то, что они являются прямыми потомками коренных жителей? Я имею в виду тех, кто жил здесь до прихода Евреев?» Доктор Вейзман мягко улыбнулся на мой аргумент и повернул диалог на другую тему. Таким образом, Вейс проникает вглубь политического вопроса о Палестине. «Как это могли, переживал я, такие умные люди как евреи сочинить столь отвратительный Арабско-сионистский конфликт? Престранным в этом конфликте является и то, что нация, которая перенесла столько мук за всю трагическую историю своей маленькой диаспоры, вдруг накажет другую не в чем неповинную нацию. Подобный феномен знаком мировой истории. Но я был огорчен наблюдением его перед моими глазами».

В 1922 году он стал корреспондентом одной из самых хорошо распространяемых газет Европы Франкфуртер Зейтунг в Берлине. Позднее его статьи печатались и в других престижных газетах: Нью Зургер, Зейтунг в Цюрихе, телеграф Амстердама и Келних Зейтунг.

Однако не все Евреи были сионистами. Одним из таких личностей был доктор Де Хаан. Как то он сказал Вейсу: - « Бог не без цели рассеял нас по земле и заставил лишиться родины, однако сионисты не хотят этого признавать. Они больны слепотой нашего духовного упадка. 2000 лет скитаний ничему их не научили. Вместо того чтобы попытаться раскрыть причину наших страданий они открывают «Национальный дом» вооружившись западной политической силой. Строят свой дом, разрушая чужой…». Спустя немного времени, доктор Хаан погибает от огнестрельного оружия.

Второй визит Вейса, в Иерусалим характеризовался уже контактом с его арабским населением. Жизненный уклад, внутреннее умиротворение этих людей оказали на него приятное впечатление. На этот раз путешествие в святой город началось из Египта, в вагоне поезда следовавшего в Иерусалим через Синайский полуостров. Противоположное сидение в купе занимал бедуин. Когда поезд остановился на одной из станций, где продавалась всякого рода пища; яйца, хлеб и т.д., бедуин выпрямился и прямо из окна купил кусочек кекса у одного из мальчишек. Сев, его глаза непроизвольно упали на Вейса. Предложив ему, кусочек он сказал: «Тафаддаль» окажите мне честь. Тогда он не знал что такое «тафаддаль» но понял, какие на самом деле эти люди - мусульмне. Перед Вейсом открылись люди чье отношение к жизни отличалось от Европейского. Позднее он признал в них: « Естественный разум и чувства», которые потеряны в Европе навсегда. «В арабах я начал находить все то - о чем мечтал всю жизнь». Он видел как в Дамаске после пятничной молитвы люди мирно, и спокойно расходились по улицам. Этот день нельзя было назвать выходным. Он был днем активной жизни. Он увидел внутренний контакт человека с его работой. Отдых нужен мусульманину лишь по необходимости. Он сравнивал пятницу с воскресеньем в Европе. « Для большинства людей на западе жизнь это сплошная тягота, от которой отвлекаются в выходной день. Воскресенье перестал быть днем отдыха как таковой. Забыть все и спрятаться в нереальность стало его основным применением».

Однажды он посетил мечеть. Он увидел, как мусульмане молились за пожилым имамом, выстроившись в ровные ряды, словно солдаты. « Именно в этот момент мне стало очевидно как близок к этим людям их Бог. Их молитва не казалась отдельным мероприятием от текучести жизни, она была ее частью. Молитва не помогала им забыть мир, а напротив, помнить его лучше через вспоминание Бога». Выходя из мечети, он спросил своего друга: «Как это здорово, что вы чувствуете такую близость к Богу. Я тоже хочу ее почувствовать».

-«А может ли быть иначе мой дорогой брат? Разве это не Бог, как говорится в нашей священной книге, сказал: « Я ближе к тебе, чем яремная вена». С этого момента в Вейсе зарождается желание приступить к серьезному изучению религии этих людей. Очень скоро он обнаруживает, что Ислам больше напоминает образ жизни, нежели религию. В нем нет учения о вражде между плотской и духовной сущностей человека, оба применены в его пользу. « Подход к проблеме духа в Коране более глубокий, нежели в Ветхом завете, особенно в его поздних главах затрагивающих историю только одного народа – Евреев. Что же касается мирского, то он более позитивен к нему в сравнении с Новым заветом. В Исламе, дух и плоть, оба занимают свои равные права и оцениваются как неотъемлемые части созданной Богом человеческой жизни». В скором времени после сирийского путешествия Вейс возвращается в Берлин. Он отправляется в офис газеты Франкфуртер Зейтунг, для которой он писал весь прошедший год. Там встречается с ее директором доктором Генрихом Симоном имевшим международную репутацию. Доктор Симон был сильно удивлен при виде этого молодого человека. «Когда я пришел к нему, взглянув на мою физиономию, он безмолвно застыл и даже забыл встать с кресла. Спустя некоторое время он всеже встал, пожал мне руку и произнес:- «Садитесь, я как рас жду вас». Но он продолжал смотреть на меня с молчанием, так что я почувствовал себя как-то неловко. «Что-то не так, доктор Симон?» спросил я.
-: «Нет, нет что вы, все хорошо, хотя все плохо...» Рассмеявшись, он продолжил:- «Я ожидал человека средних лет в линзах с золотой оправой – а передо мной стоит мальчишка. Ох извините меня. Позвольте поинтересоваться, сколько же вам лет?».
Я немедленно пришел в себя и также рассмеявшись, ответил: - «Мне свыше 23х лет сэр. Вы находите меня чересчур молодым для Франкфуртер Зейтунг?».
« Нет…» ответил Симон, « Не для Франкфуртер Зейтунг а для ваших статей». Действительно, статьи Вейса с его детальным опытом Ближнего востока были настолько осмысленными и актуальными, что оказались признанными во всей Европейской прессе. Чуть позже он публикует свою первую книгу - Неромантический Мегенлэнд вокруг, которой поднимается шумиха за ее антисионистское содержание. Ни интелегенция, ни его старые друзья, одним словом никто не оценил его антисионистский тон и предпочтение арабского образа жизни в произведениях кроме одного человека. Ее звали Эльза. Она была старше Вейса на 15 лет. С полным пониманием и симпатией она отнеслась к внутренним порывам и размышлениям этого молодого человека. Вскоре он женится на ней. Она становится причиной его умиротворения и душевного комфорта чем-то напоминающий комфорт которым Хадиджа (р.ан) окружила Мухаммада (С.А.В.С.) а также бывшей старше его на 15 лет.

После прибивания нескольких месяцев в Берлине, Вейс заново отправляется на Ближний восток. К этому времени его интерес к изучению Ислама становится значительнее. Для осуществления данной цели он отправляется в Египет. Там он встречается с известным ученым богословом, Мустофой Марагый, который впоследствии становится ректором университета Аль - Азхар. Он начинает серьезное изучение Ислама, дискуссируя многие его аспекты с этим именитым шейхом, и в то же время учится арабскому языку у одного из студентов университета. Чем больше он углубляется в изучение Ислама и его взгляда на мир, тем больше он убеждается в отдаленности мусульман от этого. Однако Вейс не сразу принимает Ислам. Долгое время он не мог понять, почему это человек обязан принадлежать к какой-то конституционной религии. «Скажите мне, дорогой шейх Мустафа» обратился он однажды к Марагый: «Почему это человек обязан принадлежать какой-то определенной религии? Разве недостаточно предоставить все моральные аспекты жизни человека его внутреннему голосу?».
-: «Ты хочешь спросить, зачем людям нужна конституционная религия? Ответ прост. В мировой истории, людей понимавших этот внутренний голос было чрезвычайно мало. Ими были пророки. Большинство же людей не были одарены этим по одной простой причине – они следовали страстям. Если бы им дали волю руководствоваться своим сердцем, то мир непременно погряз бы в хаос и люди не смогли бы договориться о какой-либо моральной ценности. Ты, конечно же, скажешь, что допустимы исключения, и что могут быть люди способные рассуждать трезво и не следовать страстям. Но тогда где гарантия, что некоторые, а может быть даже и многие не присвоят себе это исключительное право? Если им доверить штурвал общества, сам понимаешь, до чего же они его доведут?».

После недолгого пребывания в Египте он снова отправляется в путь. На этот рас его карта легла через Сирию, Иорданию и Ирак в Афганистан, и Среднюю Азию. Достигнув уже Афганистана, он садится на коня и преодолевает горный перевал. В долине он обнаруживает, что подковы его коня износились. Он отдает их на ремонт, а сам остается в горной деревне. Хаким (губернатор) данной местности узнает о присутствии иностранного гостя в его владениях и незамедлительно приглашает его на ужин. «После сытного ужина один деревенский по просьбе хакима исполняет гостю песню на тему поединка Давида с Голиафом. По окончании песни Хаким комментирует: «Давид был мал, но вера его велика».

И я в свою очередь, не удерживаюсь от комментария и добавляю: - «А вас много, но вера ваша мала». Мой хозяин, взглянув на меня шокирующим взглядом, умолкает. Не дав ему сказать и слова, я продолжаю комментарий собственной фразы, в виде вопросов в жесткой форме:

-«Как это так случилось, что вы Мусульмане потеряли в себе уверенность, с которой вы распространили вашу веру менее чем за 100 лет от Атлантического океана на западе до Китая на востоке?! Посмотрите на себя, какими вы стали жалкими, сдавшись с такой легкостью западным идеалам и образу жизни?! Что вам мешает вернуться, к своей прогрессивной религии, которая так ярко сияла при ваших великих предках, освящая своим сиянием весь мир, в то время как Европа была дика и невежественна?! Как это так случилось что Ататюрк, этот глупый клоун стал для вас символом «мусульманского ренессанса»?! Ответьте мне, как это так случилось, что такая простая и ясная вера вашего выдающегося Пророка вдруг оказалась похороненной в руины спекулятивной догматики. Как это так случилось, что ваши принцы и помещики купаются в роскоши, тогда как простые мусульмане прибывают в неописуемой нищете. Разве это не ваш пророк изрек: «Не может считать себя верующим тот, кто ложится сытым, а сосед засыпает голодным». Как это так случилось, что большинство из вас неграмотные, хотя ваш пророк призывал к образованию?! «Стремление к знанию является обязательным для каждого верующего мужчины и женщины» сказал он. А также «Превосходство знающего над незнающим, как луны над другими звездами». Хаким после долгого и внимательного слушания произносит:
-«Но ведь ты мусульманин…»
-«Нет, я не мусульманин, однако в Исламе я увидел много прекрасного. Иногда я прихожу в ярость, наблюдая, как это сокровище бездарно пропадает у вас в руках. Извините, если поговорил с вами жестко». -«Нет, все же ты мусульманин, только не знаешь этого» продолжил мой хозяин.

Спустя несколько месяцев, в 1926ом году Вейс возвращается в Берлин. Слова Афганского хакима прочно садятся в сознании и не покидают его полностью. Он продолжает самостоятельное изучение Корана. На тот период его арабский еще не был столь свободным, чтобы понимать Коран в оригинале. Он и его супруга пользовались переводом. Они часто проводили время в обсуждении Коранических тем. Пока все так хорошо продолжалось вдруг произошло нечто необычное. Вейс с супругой сели в Берлинское метро и увидели напротив себя красиво одетого мужчину. По внешним признакам мужчина походил на богатого бизнесмена. Но в его глазах они увидели крайнюю тревогу и беспокойство. Вейса осенило: «Вот ответ на мой вопрос. Коран это книга от Бога. А иначе как Мухаммед (С.А.В.С.) мог знать 1300 лет назад столь актуальную и злободневную тему наших дней? Ведь это о нем, об этом богатом, но тревожным изнутри человеке повествуется в суре Аль-Такясур – Приумножение, « И клянусь, вас непременно спросят о роскошной жизни…» Будучи здесь в земной жизни он собственными глазами видит огонь, который горит вокруг и внутри его».

На следующий же день он и его супруга отправляются в мечеть, чтобы засвидетельствовать – Есть только один Бог, а Мухаммад Его раб и Посланник. Это событие произошло в сентябре 1926 года.

Вот таким образом Леопольд Вейс в возрасте 26 лет становится мусульманином, а уже через несколько недель и его первая супруга Эльза. Спустя немного времени он опять решает покинуть Европу. Но на этот раз уже не один. В этом путешествии компанию составила супруга. Они оба с полной решимостью отправились в Мекку для совершения хаджа. Не задолго, до отправления в это важное путешествие Эльза заболевает, а после окончания всех обрядов этого великого столпа веры расстается с жизнью.

Как - то раз, спустя несколько лет, Вейс знакомый мусульманам под именем Мухаммад Асад обнаруживает собственную записку. В ней был записан удивительный сон, увиденный им в 1919 году в доме его отца в Вене. Среди прочего увиденного им в этом загадочном сновидении был очень красивый человек, одетый в белую длинную одежду в наикрасивейшей зеленой чалме на голове. Этот человек величественно восседал на белом верблюде и приятно улыбался Вейсу. Тот не раздумывая, последовал за ним и почувствовал неописуемую радость, которая охватила его и становилась все сильнее и сильнее. И так в этом приятном чувстве пролетели дни, месяцы, годы пока он не оказался у ворот, по краям которых возвышались два светящихся столба, и было сказано – «Это самый западный город».

В это время он проживал в Саудовской Аравии и был одним из близких друзей короля Абдульазиза ибн Сауда. После завершения намаза в тот вечер король взял Асада за руку и повел его во внутренний дворец, где проходила лекция на тему – Праведные сны и их воплощение в жизни. Воспользовавшись, случаем Асад рассказывает этот сон королю, так и не поняв до конца его смысла. Выслушав друга, король не сомневаясь и минуты, говорит: «Хвала Аллаху. Неужели тебе до сих пор не ясно, что он означает? Предопределение для тебя Ислама, вот что».
-:«А как же тогда растолковать «самый западный город?».
-: «Наверное, конец твоей жизни, ты встретишь его в самом западном городе мира». Шесть лет он проводит в дружбе с королем Абдульазизом и позднее с королем Файсалом. Свое правление, Абдульазиз посвящает территориальному расширению государства, ведя неутомимую борьбу с бедуинами объединяя их в единый центр, а также с Кувейтским Аль - Давишем. Однажды он отправляет туда Асада. Целью этого разведывательного задания было разузнать планы Британской Империи в отношении Саудовской Аравии. Этот опасный путь Асад преодолевает пешим. Спустя больше чем неделя он все же достигает Кувейта. Там он проникает в доверие к англичанам, а затем и к секретным документам империи. Там он узнает, что Британия, оказывается, снабжает оружием обоих оппонентов; Кувейт и Саудовскую Аравию, а целью контроля этих двух является безопасность для строящейся железной дороги соединяющую Индию и Аравию. Данный документ создает настоящую сенсацию, как в арабской, так и в Европейской прессе.

Один из лидеров Ливийского освобождения Сэйед Сануси проживавший в Саудовской Аравии попросил Мухаммада Асада посетить Умара Аль – Мухтара и его партизанский отряд в Ливии. Асад не раздумывая, взялся за выполнение этой сложной и опасной миссии. Однажды он и его товарищи, передвигаясь по африканскому континенту, попали под обстрел Итальянской авиации, где чуть не расстались с жизнями. Преодолев все трудности Асад все же довольно благополучно попадает к Умару Аль Мухтару которому в то время уже исполнилось, было 70 лет. Проанализировав всю важность и сложность той борьбы, которую вел этот лев, он предложил ему временно скрыться в Египте. Оттуда он посоветовал ему собрать свежие силы и начать новое наступление. Старый лев же ответил: «Нет сынок. Если я и мои соратники сейчас скроемся в Египте, то мы не вернемся назад. И как же у нас может хватить совести оставить бедный народ без лидера на растерзание врагам Аллаха?!» Услышав подобный ответ от Умра, Асад понимает, что партизанский отряд во главе его командира обречен. 13 сентября 1931 года Лев пустыни Умар Аль – Мухтар был казнен итальянскими властями.

В 1939 году он покидает Саудовскую Аравию и отправляется в Индию. Там он знакомится с поэтом и философом, а также идейным основателем Пакистана Икбалем. Он посоветовал Асаду отменить его поездку на Ближний Восток и заняться подготовкой кадров для будущего исламского государства. После основания Пакистана в 1947 году он был назначен начальником Министерства Исламской Реконструкции. После 26 летнего отсутствия на западе он в 1952 году попадает в Ню Йорк, и становится Пленипотенциарным министром от Пакистана в составе О.О.Н. Там, он знакомится с Полой, которая становится его следующей супругой после Эльзы. Она также как и Эльза принимает Ислам, проникнув в гл убь Исламского учения. Это благодаря ее моральной поддержке Мухаммад Асад публикует такие известные книги как: Послание Корана, Путь в Мекку, Ислам на перекрестке, Это наш закон, Принципы государственности в исламе.

Из Пакистана Асад переезжает в Морокко где завершает свою самую трудную и продолжительную работу – Послание Корана для которой он посвящает 17 лет.

Спустя некоторое время он попадает в Португалию в Лиссабон. Там же в 1992 году в возрасте 92 лет этот исламский гигант делает свой последний вздох.

Возможно, этим то и растолковывается сон Асада, ведь конец своей гигантской жизни он встретил в Португалии, а это запад по отношению к Мекке. Знал лишь только Аллах и Асад после смерти, что могли означать эти святящиеся ворота в западной стране.

Текст переведен специально для Инфо Ислам


Оставьте комментарий

avatar

Loading...

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter.
Используется система Orphus
Система Orphus

Уход за пальчиками б...
Комментариев: 9


Забвение языка, традиций приводит нас к глобализации.


Не знаю, по какую сторону баррикад находитесь вы в споре о том, может ли мусульманин быть в депрессии – часто приходится слышать, что мы не можем страдать от депрессии, потому что это состояние противно состоянию верующего. Может быть, это и правда, ...

Говоря о причинах кормления в месяц Рамадан мы конечно же не откроем Америку.

«Ярдэм» в лицах

Новости партнеров
Loading...


Опрос
Откуда вы черпаете информацию об Исламе?
Всего ответов: 1430

Выбор редакции
Выбор редакции
Выбор редакции



Самое интересное
Индекс цитирования.
© 2009-2024 Информационное агентство "Инфо-ислам"
Все права на материалы опубликованные на сайте принадлежат медиа-группе "Ислам info". При использовании материалов гиперссылка обязательна. Свидетельство о регистрации СМИ: ИА № ФС 77 – 45781 от 13.07.2011г. Выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Роскомнадзор. Размещенные материалы 18+
Этот замечательный сайт сделан в студии Ариф