Кумыс через границу можно провозить в желудках, как Ходжа Насретдин

Государственную границу мы пересекали между Русско-Полянским районом Омской области России и Иртышским районом Павлодарской области Казахстана. Первое, что обрадовало, когда подъехали к таможне - у полосатого шлагбаума не оказалось автомобильной очереди. Возле контрольно-пропускного пункта стояли трое пограничников, и никакой техники. Таможня состоит из двух КПП (у въезда и выезда), помещения для оформления документов и пункта досмотра, нескольких служебных помещений. Пограничники заглянули в багажник, спросили, не везем ли оружие, боеприпасы и наркотики. Переворачивать пакеты и сумку они не стали. Вся процедура заняла не более пятнадцати-двадцати минут. Не предложили нам заполнить и обязательную раньше автомобильную страховку.

Очереди не оказалось и на казахстанском «кедене» (таможне). Нас с племянником сфотографировали в анфас. После заполнения миграционной карты, двое таможенников бегло осмотрели салон и багажник, задали дежурные вопросы о наркотиках и вооружении, поинтересовались, куда мы следуем и с какой целью, через пятнадцать-двадцать минут мы пересекли второе КПП.

Так быстро таможенный досмотр я еще не проходил. Минимум на это уходило около двух часов, максимум – часов шесть, из-за больших очередей. И признаться, на данном участке границу я также еще не переезжал. Раньше все приходилось ездить в Казахстан через таможни в Тюменской и Курганской областях.

До места назначения – в село Кайрат Северо-Казахстанской области - оставалось около полутора ста километров по разбитому грейдеру. Асфальт закончился еще перед таможней. Мы решили ехать прямиком через степь, чтобы почти вдвое сократить дорогу, кроме того, как нам сказали, накатанная дорога по полям не так разбита.

На степь опускались сумерки, когда мы, съехав с грейдера, двинулись по полям, где в старину кочевали ответвления многочисленного рода кулатай-кипчаков. Эти земли в 50-60-е годы превратились в совхозные поля, здесь поднималась целина. После развала СССР распались и совхозы, сев прекратился, степь «застонала от сытости», наступило настоящее приволье для скота, однако казахи давно уже стали оседлыми и не используют свободные пространства так, как предки. Пастбища занимают мизерную часть степи, в последние годы в ряде бывших совхозах, ставших частными, возобновился сев пшеницы.

Часа через два езды мы поняли, что заблудились и кружимся в одном месте. Дорога раздвоилась, затем еще и еще. Небо заволокло тучами, стало темно и непонятно, куда мы движемся, на юг, на север, запад или восток. На свет фар сбегались и тут же бросались прочь тушканчики, зайцы, корсаки и лисы, вот, виляя толстой задней частью, пробежал барсук. Степь благоухала полынью. Большая сова упала камнем на суслика, зазевавшегося у края дороги, и взмыла с добычей вверх.

Лет двадцать пять назад в этих краях развелось огромное количество волков. Они стали настоящим бедствием для совхозных табунов. Помнится, лошадей от волчьих клыков в степи охраняли на тракторах К-700, но все равно серые умудрялись за ночь задрать животных, чаще всего жеребят. Ситуацию исправили омские охотники. Прибыв на аэросанях, они истребили практически все поголовье волков. С тех пор хищники перевелись в этих краях, иначе бы не поздоровилось табунщику, которого мы встретили часа через четыре степного ралли. Вот какой диалог состоялся с одиноким всадником:

Как проехать в Кайрат?

Не знаю, я сам заблудился, видишь, звезд нет.

Как вас зовут?

Дуйсенбай, я табунщик из Елтая (название аула. – Авт.).

Можно вас сфотографировать?

А зачем? На память? Или думаешь, что ворую скот?

На память…

Мы двинулись далее по накату. Дусенбай поскакал следом, через секунды его не стало видно из-за пыли. Вскоре вдали мелькнули огни, туда мы и направились прямиком по бездорожью. Как оказалось, мы приехали в бывший совхоз Западный, примерно в полста километрах от Кайрата. Гулявшие на улице в пятом часу утра подростки показали нам выезд в нужном направлении…

В село Кайрат Уалихановского района Северо-Казахстанской области мы ехали на День Родины – мероприятие, организованное по инициативе бывших кайратцев, которые покинули родину в период «перестройки». Дети и внуки первоцелинников, основателей села, с распадом СССР переселились в города России, Германии, Казахстана, и вот спустя двадцать лет они решили встретиться, связавшись друг с другом через социальные сети в интернет. На встречу приехали в основном россияне – из Москвы, Владимирской, Тюменской, Омской, Иркутской областей. Местный акимат (сельская администрация) организовал теплый прием, торжественная часть плавно перетекла в праздничное застолье. Постаревшие дети основателей совхоза Кайратский (село было заложено в 1962 году) вспоминали минувшие дни, школьные годы. На торжествах бывшие кайратцы не могли скрыть слез радости. Россияне рассказывали, что тоску по родине утоляют, слушая записи казахских песен. На новом месте в России они научили новых соседей готовить бешбармак. Школьный директор из севера Иркутской области Юрий Рыбачик, покинувший Кайрат 24 года назад, рассказал, что до его приезда в таежные края там не разводили овец, теперь их держат несколько семей. Сам Юрий Васильевич осуществляет забой животных по мусульманскому методу с произнесением «бисмилла». Как оказалось, бывшие русскоязычные кайратцы не забыли казахские песни. Россияне посетили места упокоения родных, выкрасили оградки на христианском кладбище. Автор этих строк, также выросший в Кайрате, тем временем направился на джума-намаз в сельскую мечеть.

На пятничную молитву 9 июля пришли семь человек – пять мужчин и две маленькие девочки. После намаза имам Жусуп Кажгалиев рассказал, что мечеть в Кайрате была построена в 1991 году, однако до сих пор религиозная община при ней не зарегистрирована. За день до нашего приезда в село приезжал районный имам, как раз по вопросу регистрации организации. В мусульманские праздники мечеть бывает переполнена, в будни ее посещают единицы, поскольку нет квалифицированного имама с религиозным образованием, некому учить арабскому языку и основам ислама. Сам Жусуп – мулла-самоучка, выйдя на пенсию, заучил аяты Корана, освоил правила проведения обрядов. В последние годы в село стали часто наведываться выходцы из Кайрата и проводить поминки по родителям, ушедшим в мир иной 10-20-30-40 лет назад. В день нашего приезда поминки проводили дети и внуки первого директора совхоза Касиета Тегжанова, умершего 20 лет назад. Потомки директора съехались на родину из разных городов и сел Казахстана. Как правило, после поминок потомки посещают разбросанные по степи старинные родовые зираты (кладбища). До конца 30-х годов, пока кочевников не перевели в черту оседлости, каждый род имел свое отдельное кладбище, где земле предавали только представители данного тейпа. С организацией колхозов захоронения на родовых кладбищах прекратились, однако потомки не забыли туда дорогу, в том числе и корреспондент IslamNews, который также посетил зират своих далеких предков из рода бужбан-кулатай-кипчак в местечке Сары-Копа рядом с Кайратом.

Мероприятия, посвященные Дню Родины, проходили в течение двух дней. С утра третьего дня мы двинулись в обратном направлении. Дабы вновь не плутать в степи, решили ехать по трассе через города Степногорск, Кокшетау, Петропавловск, хотя дорога по этой ветке до Тюмени дальше на двести километров, чем через Омск.

На таможне также не оказалось автомобильной очереди. Однако на этот раз казахстанские пограничники досматривали машину досконально, дважды запускали в салон собачку, заставили вытащить все вещи, искали героин в багажнике, под капотом и обшивкой. За это время таможню практически без досмотра пересекли несколько машин. Чем-то наш черный «Ниссан» показался таможенникам подозрительным. Только наткнувшись среди вещей на удостоверения члена Союза журналистов России и советника председателя Национально-культурной автономии казахов Тюменской области, мужчины в форме завершили досмотр.

На российской таможне ждала другая проблема. Объявление у КПП гласило, что в связи со вспышкой ящура в Казахстане провоз продуктов животного происхождения запрещен. Пришлось выбросить в мусорный бак несколько килограммов баранины вместе с курдюком – дар от родственников. (Иначе нас отправили бы проходить медосмотр). Там же в мусорном баке уже лежали килограммы домашнего сливочного масла, пакеты с другими продуктами. Кумыс, как оказалось, тоже запрещен к провозу, поэтому с напитком батыров мы с племянником решили распорядиться как Ходжа Насретдин, который весь свой урожай носил в желудке.

Перед КПП санитары продезинфицировали колеса машины. Процедура досмотра и оформления документов заняла не больше получаса. Благодаря таможенному союзу, нам не пришлось несколько часов коротать в автомобильной очереди.

Калиль Кабдулвахитов

IslamNews.