Махалля в условиях дореволюционного города

Махалля против политики Значимость возрождения махалли Татарские благотворители: династия Аитовых-Замановых Роль национальной буржуазии в развитии мусульманской общины

Когда сегодня мы заводим речь о махалле в современных условиях, то чаще всего наталкиваемся на аргумент, что в условиях города существование такой системы невозможно. Что урбанизация, переезд людей из села в город, активное перемещение из одного города в другой – все это создает такие условия, которые не дают современному человеку быть частью мусульманской общины. Позволю себе в этом усомниться.

Процесс урбанизации у татар начался не сегодня и не вчера. На самом деле, индустриализация и активное переселение из села в городские кварталы начался еще в 19 веке. Существует два устоявшихся представления в отношении татар мусульман того времени: 1. Что они все были сельскими жителями. 2. Что ислам испытывал постоянную дискриминацию.

Я хотел бы здесь показать, что картина была гораздо сложнее. Конечно, большинство татар в то время, это было преимущественно сельское население, но далеко не все: татары активно участвовали в индустриализации страны в тот период и активно помогает государству осваивать новые отрасли и создавая новые предприятия и заводы. Кроме того, даже в сельской местности, татары открывали передовые учебные заведения, где процветала богословская наука не хуже чем в некоторых городских центрах. А джадидские медресе и вовсе были татарскими университетами, которые дали миру передовых ученых. Заканчивая татарские медресе многие наши соотечественники поступали в самые известные университеты мира: от Стамбула и Каира до Парижа и Санкт-Петербурга. Возвращаясь после этого на Родину они активно трудились в медресе и мечетях своих махаллей, создавая труды мирового уровня.

Второй момент, связан с взаимоотношением мусульман и российской империи в 19 – начале 20 веков. Конечно, история знает множество сложностей, которые испытывали татары того периода, однако они несравнимы с тем, что пришлось вынести нашему народу с 1552 года до конца 18 века, когда «Эби-Патша» Екатерина II создала Оренбургское Духовное магометанское собрание (ОМДС), позволила строить каменные мечети и даровала множество свобод мусульманам. Вопреки расхожим представлениям, мусульмане после Екатерины II и до революции 1917 года пользовались большой поддержкой российского государства и более того становление многих исламских институтов происходили при поддержки государства.

Исламские общины и Российская империя

Созданное Екатериной II Оренбургское духовное магометанское собрание выступало посредником между государством и исламскими общинами (махаллями). Фактически, именно этот институт формулировал процедуру создания общин, вакфов, медресе посредством переговоров в правительством.

По всем российским законам мусульманская община (махалля) не имела статуса юридического лица. Фактически такой статус он получал при наличии мечети.

Как пишут многие историки, жизнь махалли в 19 веке была «встроена» в административный порядок более органично, чем когда-либо прежде. Как известно общиной руководил мулла, на которого возлагалось множество обязанностей. Показательно в этом отношении, каким образом можно было занять эту должность в тот период.

Как пишет японский историк Норихиро Наганава, который много времени посвятил изучению истории ислама у татар, чтобы стать муллой, кандидат должен был быть избран 2/3 частью старших членов семей махалли в присутствии волостного старшины. Решение отправлялось в губернское правление. Губернское правление проверяло, имеет ли кандидат свидетельство Духовного собрания, является ли он «политически благонадежным» или нет. Правление выдавало ему указ о назначении, если не было никаких препятствий этому. Таким образом, кандидат становился указным муллой. Как мы видим, никаких запретов и препятствий в развитии махаллей, в то время не только не было, но более того этот процесс происходил при непосредственном участии российского государства.

Кстати, тот факт, что изучением истории ислама у татар интересуются исследователи со всего мира, показатель уникальности данного опыта, той модели многовекового успешного существования ислама в условиях иноэтничного и иноконфессионального окружения. Среди таких исследователей, например, и выпускник Токийского университета Норихиро Наганава, который провел несколько лет прожил в Казани, Уфе и Оренбурге и защитил докторскую диссертацию по истории ислама у татар.

Как пишет Наганава, российское государство наделяло мусульманское духовенство очень широкими полномочиями. Они отвечали не только за богослужебную часть в жизни махалли, но и активно участвовали в других ее сферах. Например, закон давал муллам право на то, чтобы рассматривать гражданские вопросы, такие как бракосочетание, развод и раздел имущества согласно Шариату. Духовенство махалли было судом первой инстанции, а Духовное собрание – судом второй инстанции. Шариат успешно и бесконфликтно существовал в российской империи на уровне общин и Духовного собрания (муфтията)!

Мусульмане отвечали государством аналогично – большим уважением. На пятничных и праздничных проповедях имамы очень часто почитали имена императоров и членов его семьи, а также доносили до членов общин указы правительства и другую важную для жизни в российском государстве информацию.

Община, урбанизация и индустриализация

Как известно, промышленное производство стало неотъемлемой частью градообразования в 19-начале 20 веков в России. И татары принимали, самое активное в этом участие. Постепенно в тот период татарский торговый капитал превращается в промышленный капитал.

Как пишет историк Ильдус Загидуллин, в начале 1912 года в Казани действовало 34 предприятия мусульман с оборотом 1 240 000 рублей, из них самым крупным по численности рабочих считалась «Бязекрасильная фабрика Товарищество Утямышевых и К» с 23 текстильными станками и 60 рабочими.

По данным все того же историка, в начале XX века на территории формирования татарский нации (Волго-Уралье и Западная Сибирь) насчитывалось более 30 тысяч рабочих-татар (с членами семей 68 626 душ обоего пола), в том числе на Урале более 4-х тысяч рабочих, в Симбирской губернии – одна пятая часть всех занятых на промышленном производстве. В итоге перед началом Первой мировой войны татары представляли значительную группу национального пролетариата, занимая по численности четвертое место после русских, украинцев и латышей. Все эти факты говорят о том, что татары еще до революции вступили в активную фазу индустриализации и урбанизации, махалля же в этой ситуации не только не потеряла своего значения, а наоборот стала выполнять новую функцию. Потому, что в городах рабочие автоматически становились членами местных махаллей.

Да, переселения татар из деревень в город приводило к тому, что отдельный человек порой выпадал из устойчивых традиций, быта и образа жизни. Вчерашний сельский житель, у которого привычка к религиозным обрядам, как пишет Ильдус Загидуллин, были воспитаны с детства, вовлекался в новые, многообразные социальные отношения, приобретал новый жизненный опыт и знания. С одной стороны, соседская община теряла свою контролирующую роль в жизни человека, который покидал свое село, но, с другой, стороны, именно городские махалли способствовали адаптации этого человека на новом месте и сохранению в поликультурной среде своей этноконфессиональной идентичности.

Большое значение в этом играла татарская торгово-промышленная элита, которая старалась создавать условия для исполнения религиозных потребностей рабочими единоверцами. Для этого они строили мечети в новых городских промышленных общинах, содержали за свой счет имама и организовывали праздничные общественные молитвы.

Во многих городах нашей страны даже сохранились исторические кварталы с названием «Татарская деревня», которые объединяли несколько улиц. Это эхо той эпохи, когда в пореформенный период на крупных заводах сформировались группы татар, которые приезжали на заработки на промышленные предприятия и выделялись численностью, компактным расселением, автономным укладом жизни.

Как пишет историк Загидуллин, например, крупнейшим татарским поселением в Оренбургском крае стала основанная еще в 1744 году татарами-предпринимателями Казанской губернии Сеитовская слобода близ Оренбурга. Колония татарских купцов вела торговые операции в России, казахских степях и Средней Азии. Поселение стало сосредоточением мусульманского образования всей округи. В 1786-1823 годах здесь функционировала Татарская ратуша, в первой тети XIX века насчитывалось 8 каменных мечетей, торговые лавки, 52 каменных дома, 956 деревянных строений и до 5 тыс. мусульманского поселения.

Как мы видим, индустриализация и урбанизация не мешала татарам в городских условиях создавать свои устойчивые и успешные общины. Татары не были до революции только сельскими жителями, а смогли создать условия не просто для адаптации в городской среде, но и для успешного развития татарской культуры. По большому счету татарская культура и сделала значительный скачок вперед именно в этот период: 19 – начала 20 века. Это время можно считать рассветом татарской нации. Российское государство не только не мешало этому процессу, а создало необходимые для того условия.

Илдар Баязитов