Рафаэль Хакимов: Джадидизм это образ жизни народа

В ноябре 2010 года в Казани вышла книга «Джадидизм (реформированный ислам)». Автор работы директор Института истории им. Ш.Марджани, экс-советник Президента РТ по политическим вопросам, Рафаэль Хакимов. Мы встретились с ним, чтобы узнать о его взглядах на современный ислам и ту роль, которую он играет в жизни татарской нации.

Рафаэль Сибгатович, расскажите, пожалуйста, откуда возник интерес к истории татарского ислама и, соответственно, расскажите об идее написания книги о джадидизме?

Идея возникла из того естественного интереса, который имеется к татарскому исламу.

Почему у татар ислам стал таким? Как он повлиял на всю культуру татар? Если мы посмотрим на культуру татар 20 века, которую мы знаем и которой гордимся, то увидим, что его истоки в джадидизме — феномене, который коснулся всей жизни нашего народа. Джадидизм возник в 1804 году, когда Габденнасыр Курсави снова открыл «врата иджтихада». Конечно, во всех странах всегда были люди, которые глубже понимали ислам, чем широкие массы. И если мы говорим о реформаторах, то их было немало и у других народов: Абдо, аль-Афгани, Икбал, еще можно назвать имена, повлиявшие на богословие в ХХ веке. Но у нас так получилось, что весь народ оказался под воздействием реформированного ислама. Но самом деле, если внимательно почитать Ибн-Араби, аль-Газали, то мы увидим, что джадидизм это продолжение их традиции, которая существовала до 12-13 веков, пока не были закрыты «врата иджтихада». В этом плане в татарском исламе нет ничего сверхъестественного. Особенность его в том, что он отрицает отсталость ислама нового времени.

Очень важно, что ислам у татар оказался современным, что он не привносил нам чуждые обычаи других народов. Это, на мой взгляд, очень важный момент, который будет играть роль и для других народов.

Вы использовали словосочетание татарский ислам. Что это такое?

Меня все поправляют, причем и те, кто себя причисляет к ханафитам. Говорят, что ислам един. Но откуда тогда появились шииты и сунниты, почему есть ханафиты и ваххабиты? В чем единство то? Конечно, Коран объединяет, но его каждый читает по-своему.

Коран ведь не уголовный кодекс. Он написан стихами, в поэтической форме, нередко образами. Сказано: «Горы разлетятся, как клочья крашеной шерсти»; «Когда будет скручено солнце». В Коране немало аллегорий, которые не могут толковаться однозначно. Посмотрите на суры с этой точки зрения. Да в шариате все понятно: за кражу кисть отрубают, это норма законодательная, она должна быть строго определена за что, как, какое наказание положено. Но в Коране много образов, рассчитанных на индивидуальное видение. Сказано: «Бог говорит с людьми притчами, чтобы они размыслили». Аллегория по внутреннему смыслу глубже, чем сухой закон. Она нужна для проникновения в душу конкретного человека. Притчи рассчитаны на индивидуальность каждого. В Коране заложена смысловая многозначность стихов, а значит, изначально предполагается понимание его каждым человеком самостоятельно. Не может быть единственно верного толкования Корана, ведь его мудрость в том, чтобы помочь каждому из нас найти свой собственный путь в жизни.

И все-таки что такое татарский ислам?

Говоря про татарский ислам, я имею в виду влияние ислама на татарскую жизнь, в этом смысле. Татарский ислам — это ислам исключительно в рамках коранических норм, который сформировался у татар в 19-20 веках. Ведь татары жили в особых российских условиях: христианское окружение, царское законодательство, ограничивающее в правах. В этих условиях именно благодаря исламу татары смогли стать конкурентоспособными, образованными, высококультурными. В этом суть татарского ислама — его интеллектуальное содержание. Речь не идет об отступлении от Корана. Просто трактуя Коран нужно подходить к этому процессу осмысленно, учитывая время, место и культурный контекст конкретного народа.

На Ваш взгляд, джадидизм по-прежнему актуален для татар?

Конечно.

Однако цели, которые ставили перед собой джадиды в 19 веке, не только достигнуты, но даже перевыполнены: образование реформировано, даже в большей степени, чем мечтали сами джадиды; татары приблизились к европейской и русской культурам настолько, что находятся уже под угрозой ассимиляции; а эмансипация татарок уже не знает никаких пределов. Может мы уже живем в обществе победившего джадидизма? Такой джадидизм в абсолюте?

Хорошо, тогда я задам Вам вопрос — а что Вы понимаете под джадидизмом?

Мое понимание джадидизма я описал в предыдущем вопросе.

Хорошо. Татары, живущие в сердце Америки или Финляндии не забыли татарский язык и не ваххабизм помог им стать такими, а наши собственные традиции джадидизма, которые человека делают современным, передовым, но в то же время позволяют опираться на исламскую нравственность.

Джадидизм это образ жизни целого народа. Именно так я воспринимаю джадидизм, и когда я прочел об этом у Юсуфа Акчуры, то был несказанно рад, поскольку у меня появилась возможность ссылаться на такой авторитет. Джадидизм это не только система образования.

Самое интересное в другом. Если внимательно почитать труды разных джадидов, то можно понять, что нет двух одинаковых джадидов. Кто-то из них был ханафитом, кто-то суфием. Это не просто какая-та единая идеология, течение, направление со своим авторитетом, это многообразие точек зрения. Например, Марджани был суфием и учился у них, но он был и ханафитом. Габдулла Буби вообще мазхабы отрицал, как и Муса Бигиев, который искал общее между шиитами и суннитами.

За вольность суждений некоторых татарских авторов первой половины 20 века обвиняют в салафитских взглядах. Вы согласны с этим?

«Открытие врат иджтихада» не имеет ничего общего с салафизмом. Ранние мусульмане имели свои этнические традиции и жили в соответствии со своим временем. Их не повторить и повторять незачем. Великий Абу-Ханифа о наследии сподвижников пророка говорил следующее: «Конечно, было бы достаточно того, чем ограничивались они, если бы я сподобился жить в их эпоху». Следует заметить, что сам Абу-Ханифа жил в конце VII — начале VIII веков, т.е. не в столь отдаленное время от сподвижников Пророка. Его слова тем более актуальны для нашей эпохи. Во времена Пророка не было бумажных денег, пересадки органов, клонирования и не летали в космос. Сегодня нет рабства и набегов, люди живут не племенами, а нациями. Иудеи стали другими, и христиане изменились. Жизнь арабов VII века поучительна, но она осталась в прошлом. Аналогия не всегда уместна.

Мне не нравится высокомерная попытка татар привязать к какому-то иностранному течению, будто наш народ не способен мыслить самостоятельно.

Джадидизм в другом, для джадидизма важен плюрализм мнений. Джадиды, как я уже отметил, были сторонниками самых разнообразных течений. Например, в работах Ризаэтдина Фахретдина вы не найдете идей джадидизма как такого, у него написано все по ханафитскому мазхабу. Но когда он издавал журнал «Шуро», он печатал там первые знаменитые и довольно скандальные статьи Мусы Бигиева. Более того, он был инициатором их публикации, поскольку считал, что в его журнале должны быть представлены самые разные мнения, как Мусы Бигиева, так и его противников. У него был чисто либеральный подход: свободомыслие важнее, чем мои пристрастия. С этой точки зрения он джадид, с точки зрения неких канонов можно сказать, что он ханафит.

Для меня важен в джадидизме именно плюрализм. Признание того, что ты может иметь другое мнение, это и есть джадидизм.

На ваш взгляд мусульманская умма Татарстана находится сейчас в консервативном состоянии?

Официальный ислам в Татарстане, безусловно.

В чем причина?

В следовании таклиду, то есть авторитету. Но авторитеты были далеко не такими, как их стали трактовать. Если почитать работы Абу-Ханифа, то вы его признаете джадидом. А то, что мы понимаем сейчас под ханафизмом, является трудом его учеников, которые законсервировали его учение и ориентировались не на метод, а на конечные выводы учителя. Ученики не поняли учителя.

Есть ли у нас мусульманские интеллектуалы?

Я подхожу с точки зрения динамики этого вопроса. Да, сейчас нет нового Мусы Бигиева, но в 20 веке в мусульманском мире вообще не было мыслителей такого же масштаба и уровня как Муса Бигиев. Наследие татарских богословов изучается, люди работают над этим, учатся. У нас в Институте истории выходит антология трудов татарских богословов с хорошими комментариями, есть откуда черпать знания. Это уже интеллектуальный потенциал.

Вы говорили, что в 1804 году Курсави открыл врата иджтихада и с этого момента начинается джадидизм. Однако многие придерживаются точки зрения, что джадидизм появился только во второй половине 19 века…

Нет, для меня все началось с Курсави, именно с богословия, джадидизм нельзя сводить только к образованию. Марджани посмотрел на эти вопросы не только с богословской, но и с точки зрения истории татарского народа, национальной идентичности или как любят выражаться некоторые ученые нациостроительства. Баруди и Гаспринский распространили джадидизм на сферу образования и просвещения. Затем подошел через политиков. Истоки джадидизма нужно искать в богословии.

Сама богословская атмосфера в татарском мире того времени была многослойной. Кадимисты просто не интересны, скучны. У кадимистов даже не было критики джадидизма как таковой. Они просто его отрицали и писали доносы. Они запятнали себя доносами. Позорная страница нашей истории.

Но уже во времена Курсави жил Утыз-Имяни, который не был традиционалистом, но и к джадиду его трудно причислить. Его взгляды условно можно сравнить с контрреформацией в Европе, когда католики выступали против протестантов, однако, одновременно сами модернизировались.

Конечно, некоторые взгляды Утыз-Имяни удивительны. Например, он выступал против чрезмерного потребления чая. Он сравнивал это с алкоголизмом. Какое это имеет отношение к Корану? Никакого, а ведь Утыз-Имяни был глубоким знатоком ислама. В нем проявились, видимо, аскетические черты, которые он распространил и на чай. Пуританство было характерно для протестантов Европы и во многом содействовало развитию рыночных отношений.

Вообще, та дискуссия, в конце 19 — начале 20 веков очень интересна по своей глубине. Для того чтобы понять о чем спорили богословы, и как друг друга критиковали, необходимо знать огромный пласт исламского богословия, начиная с 10 и 12 веков. Для них же это было общим фоновым знанием, порой в своих дискуссиях они напрямую не цитируют средневековых авторов, а изначально подразумевают их взгляды, поскольку все они прекрасно знали этот пласт. Я смог понять их дискуссию, только потому, что сам все это читал. Их споры проходили на очень высоком уровне. Кадимисты же просто выпали из этой дискуссии.

Вас называют одним из идеологов в России евроислама. Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.

Слово «евроислам», я использовал из политических соображений. Сегодня возникла новая «берлинская стена» между Западом и исламским миром. С тем, чтобы попытаться снять противоречие между европейскими взглядами и исламом, которых, по сути, и нет, если опираться на Коран, я использовал термин «евроислам», который обсуждается в определенных кругах как возможность примирения либералов с мусульманами.

Так что ничего сверх того, о чем писали Курсави или Муса Бигиев я не сказал. Я просто добавил, что весь мир сегодня становится уммой. Нельзя планету рассматривать как поделенную на изолированные цивилизации. Такие выражения как: территория войны, территория мира — уже не имеют значения. Существует ООН, существуют международные нормы, которые все страны признают выше своих национальных законов. И то, что уже много десятилетий нет мировой войны, является признаком того, что мир становится единой уммой.

Есть еще вопросы, которые меня волнуют и связаны с трактовкой Корана. Например, вопрос самого языка, его логики. Многие сейчас опираются на Аристотеля, однако его суждения были построены на том уровне знаний, который существовал в античности. С тех пор знания расширились, мы изучаем галактики, «черные дыры», квантовую механику, нано-технологии, однако продолжаем пользоваться примерно тем же языков, что столетия назад. Поэтому логика разговорного языка, наши суждения отстают от причинности. Прислушайтесь, что обсуждают астрофизики, ядерщики, на каком языке они говорят и пишут. Это другой язык, не тот которым мы пользуемся. У нас остался язык классической механики Ньютона, эвклидовой геометрии, а ракеты летают по траекториям геометрии Лобачевского и Римана. В космосе геометрия Эвклида всего лишь частный случай.

Наш язык, на котором мы с вами по-русски, по-татарски, по-арабски говорим, он тоже меняется. В прежние слова вносится другой смысл и многозначность понимания. И то, что в Коране было привнесено на арабском языке, отображало тот образ жизни, который тогда существовал. Но тогда не было самолетов, а ездили на верблюдах. Можно сегодня гордиться тем, что ты знаешь в арабском языке все 700 оттенков, которые касаются верблюда, но сейчас мы летаем на самолетах, а не ездим на верблюде и для нас важно знать аэродинамику, а не характер верблюда.

Возьмем, понятие прав человека. При возникновении ислама в него вкладывался другой смысл, нежели сегодня. Раб не считался человеком. Но теперь у нас другие представления. С эпохи просвещения человек стал просто человеком, а не делится на человека и на раба. А раб у арабов в то время по некоторым критериям оценивался также как верблюд. В чем смысл слов «прав человека» в то время и сейчас? Это разные слова, но термины не выработаны. Звуки остались те же, а смысл слов разный. Порой мы спорим о словах как звуках, а не терминах, отражающих различные явления.

Все упирается в интерпретацию текста.

Конечно. И когда интерпретируешь недостаточно знать тонкости арабского языка. Надо знать, как поменялся образ жизни и сама терминология. Надо понимать, что в мироздании первичным является причинность, а не суждения, который выработал Аристотель. Мы же замыкаемся законами языка, поэтому многие вещи не способны понять. Например, что значат такие термины как «вечность», «конечное», «бесконечное»? Что было до того, как появился наш мир? Было начало или его не было и т.д. Логика языка не дает нам решения этих вопросов, надо переходить на причинность.

В этом есть, что-то суфийское…

Суфии понимали ограниченность языка и ударились в мистику, потому что в рамках рациональной логики они не находили ответа. Изъян мистики заключается в признании интуиции как способе достижения истинного знания. В таком случае я должен верить интуитивному знанию богослова, признать его прорицателем, фактически приравнивая к пророку. Но это ведет пусть к неявному, но признанию продолжения пророчества. Не является ли это разрушением ислама?

Если мы говорим о языке. То, какое значение для нас, как мусульман имеет язык, на котором мы говорим? Например, в некоторых мечетях в Казани проповедь стали читать на русском языке.

Говорят, что ислам спас татарскую нацию. Абсолютизация этого тезиса вызывает сомнения. А что татарские песни, народные обычаи, традиции, татарский театр меньше повлияли на единство нации? Или, например, «Родной язык» Тукая? Практически все татары знают песню «Родной язык», а знают ли они Коран? Это большой вопрос…

На этом фоне некоторые муллы начали читать проповеди на русском. И одеты они как? Посмотрите на то, как, например, одеты имамы. Это что татарская одежда? Или исламская? Это не исламская, а арабская одежда, как и хиджаб.

Генеральный секретарь Организации Исламской Конференции одет по-европейски. А почему наш муфтий в чалме ходит? Надень татарское, если ты защитник татарской нации и охранитель его образа жизни! Одевайся по-татарски и читай проповеди на татарском.

Поэтому возникли такие претензии к ним. И они совершенно справедливые. Хотя в принципе по Корану проповеди можно читать на любом языке.

Часто приходится слышать, что в Татарстане происходит исламизация, в том числе, элит. Вы с этим согласны?

Что значит исламизация? Я мусульманин по рождению. Меня нет нужды исламизировать.

Однажды Вы заявили, что вы намаз заменяете работой за компьютером. Вы по-прежнему придерживаетесь такой точки зрения?

Да, я муфтию так ответил. Он мне высказал претензию, что я на жомга-намаз не хожу в мечеть. Но Пророк сказал, что весь мир это мечеть. Я признаю значение коллективных молитв вслед за Пророком Мухаммедом. Необходимо ощущать коллективное единство. Но для меня лично достаточно Интернета и научной работы за компьютером. У меня своя молитва, свои отношения с Аллахом, без посредников. Эта молитва не прерывается ни днем, ни ночью.

Я совершенно не против, чтобы люди ходили на намаз. Но я не понимаю, когда мне это навязывают. Да, и уровень проповедей оставляет желать лучшего.

Речь идет о возрастании роли религии, как на бытовом уровне, так и в общественной жизни.

Я к этому отношусь положительно в любом случае. Но необходимо избегать зарубежного влияния, поскольку это может привести к нежелательным последствиям. В чисто исламских странах одна ситуация, у нас совершенно другая. У нас уровень образования, уровень развития промышленности совершенно иной. Мы должны быть конкурентоспособными. Одно дело на нефтяных залежах богатеть, как в Катаре, где работают иммигранты. Другое дело — жесткие условия Татарстана, где без интеллекта невозможно развиваться. Пятикратный намаз не заменит знание аэродинамики.

В условиях, когда с ума сходят от рыночной экономики, и началась погоня за «Золотым тельцом», нужно проповедовать высокую мораль. Прогресс человечества зависит не от рыночных отношений, а нравственности. Любое государство погибает, когда начинается моральное разложение. Это исторический закон. Для нас исключительно важно привнесение моральных норм, в том числе и через ислам. Для меня исламизация — это отрицание «Золотого тельца» и возвращение к морали джадидов.

Справка:

Рафаэль Хакимов (1947 г. р.). Директор Института истории Академии наук Татарстана, бывший Государственный советник по политическим вопросам при Президенте Республики Татарстан (1991-2008), руководитель научных программ Казанского института федерализма.

В 1980 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук в Казанском государственном университете.

В 2009 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук в Казанском государственном университете. Тема диссертации «Развитие российского федерализма в условиях социально-политической трансформации конца ХХ – начала XXI вв. (историко-политологический анализ)». Специальность 23.00. 01 – Теория политики, история и методология политической науки (исторические науки).

Был участником переговоров между официальными делегациями России и Татарстана в ходе подготовки и заключения Договора Республики Татарстан и Российской Федерации "О взаимном делегировании предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан" от 15.02.1994 г. Был участником Конституционного Совещания по разработке проекта Конституции РФ, членом Государственной комиссии по урегулированию конфликта в Чечне.

Публикации: «Сумерки империи. К вопросу о нации и государстве» (1993); «История татар и Татарстана: методологические и теоретические проблемы» (1999); «Где наша Мекка? (Манифест евроислама)» (2003) и др.

Ирек МУХАМЕТЗЯНОВ

"Исламский портал"