Кровавый след исламистов в Северной Осетии

На исламскую общину республики сразу обрушились аресты и обвинения в экстремизме, словно кто-то хотел стравить мирно сосуществовавших мусульман с христианами. Вот и сейчас кто-то оставил кровавый след с почерком радикалов.

Еще неделю назад заместитель муфтия Северной Осетии Ибрагим Дударов читал лекции имамам республики на специальных курсах "повышения квалификации". Он рассказывал о бракосочетании в исламе, о вере в ангелов, писаниях, судном дне и предопределении. Он был одним из немногих исламских деятелей в республике, получивших образование за границей, в Саудовской Аравии.

Этой ночью его "убрали". Машину Дударова остановили на окраине Владикавказа и расстреляли заммуфтия пулями 9-тимиллиметрового калибра. До утра "Волга" с телом погибшего стояла у обочины, пока в нее не заглянули проезжавшие мимо водители.

Убийство стало потрясением для североосетинской мусульманской общины. Если в Дагестане за минувший год на религиозных деятелей покушались не менее пяти раз, то в Алании еще никогда духовные пастыри так не погибали.

Следственное управление СК РФ по Северной Осетии не исключило ни одну из версий убийства, начиная от профессиональной деятельности и заканчивая бытовой. Однако ни у одного из коллег Дударова не возникло сомнения, что заммуфтия убили за распространение знаний об исламе.

"Человек погиб за веру. Я думаю, это связано с его работой в ДУМСО. Кому-то такой ислам в Северной Осетии не нужен", - заявил муфтий Северной Осетии Хаджи-Мурат Гацалов."Это был по-настоящему знающий и верующий человек, который нес людям доброту и знания. Когда убивают таких людей, первым ощущением бывает, что жизнь остановилась", - отозвался на смерть коллеги заместитель муфтия Расул Гамзатов.

Совет муфтиев России выразил соболезнования и назвал убийство "очередным свидетельством того, что враги ислама не желают мира, образованности и созидания на земле Северной Осетии, как и не желают они мира в России и других странах нашей планеты". Таким образом, гибель Дударова стала в один ряд со взрывом дагестанского шейха Саида Афанди Чиркейского и татарского духовного деятеля Валиуллы Якупова. Подобные атаки духовных деятелей как правило совершают радикальные исламисты, считающие "умеренных" братьев вероотступниками, так как они порицают вооруженный джихад.

Вот и в этот раз эксперты уже списали убийство на мусульманских экстремистов. Координатор регионального отделения ЛДПР Георгий Зозров напомнил корреспонденту ИА Regnum, что убийцы других лидеров мусульман в соседних республиках до сих пор не раскрыты, и добавил: "На Северном Кавказе исламские экстремисты уже представляют опасность, но этого не хотят почему-то признавать власть и силы, которые призваны отвечать за безопасность граждан".

Московский эксперт-исламовед Алексей Малашенко тоже не был оригинален: "Полагаю, это дело рук радикальных исламистов, исламистской оппозиции. То, что произошло - не новость. До этого ведь произошли десятки убийств и покушений на духовных лиц - имамов, муфтиев... Это наглядно демонстрирует, что радикалы воюют не только против милиции, но и против духовных авторитетов. Причем сознательно выбирают самых активных и популярных".

Между тем никакого раскола и никаких ваххабитов, как в соседних республиках, в мусульманской умме Северной Осетии нет. Об этом в прошлом году заявлял сам муфтий Хаджи-Мурат Гацалов после того, как на общину обрушились репрессии правоохранительных органов.

Поводом для арестов мусульман и приостановки деятельности владикавказской общины послужило убийство осетинского поэта Шамиля Джигкаева. Он написал оскорблявшее чувства мусульман стихотворение «Волчата отправляются на хадж». В мае прошлого года на него напал и изрезал ножом один из прихожан владикавказской мечети Давид Мурашев. Его очень быстро нашли и застрелили во время задержания. По некоторым данным, он ранее неоднократно задерживался за незаконный оборот оружия, но выходил сухим из воды.

Еще 18 прихожан попали в застенки "за пособничество" Мурашеву. А вот самый главный провокатор, призывавший мусульман взяться за оружие, приезжий из Новосибирска Абдулла Тагиров спокойно уехал восвояси. Хотя Хаджимурат Гацалов лично обращался в ФСБ с требованием предпринять против него меры.

Руслан Курбанов, член рабочей группы Общественной палаты России по развитию общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе, выступил тогда в защиту местной уммы. Он подчеркивал, что "степень ее радикализации даже несравнима с ситуацией в Ингушетии".

"Осетинская община коренным образом отличается от мусульманских общин обновленческого и реформаторского типа в Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Дело в том, что в этих республиках молодежное крыло общин сталкивается с очень мощным противодействием мусульман старшего поколения...Что касается мусульман-осетин, то фактически они - община, возрожденная на ровном месте... Эта община удивительным образом смогла уберечь себя от радикализации по дагестанскому, ингушскому и кабардино-балкарскому сценарию. Практически все сторонники и последователи этой общины придерживаются срединного, умеренного пути в Исламе", - пояснял исламовед, предостерегая власти от намеренного внесения раскола в ряды осетинских мусульман.

По мнению Руслана Курбанова, "разгром общины" произошел из-за того, что она "была одним из самых первых инициаторов открытого диалога с ингушской стороной", а "определенная часть осетинской политической элиты мира не хочет".

Феликс Цоков, полковник юстиции из Владикавказа, предположил, что целью всей этой операции по внедрению провокатора и организации репрессий было желание "остановить укрепление в осетинах и Осетии ислама". А заодно развязать в Северной Осетии ту же братоубийственную войну, которая уже идет в других республиках Северного Кавказа, обеспечивая "трудовую занятость" силовиков.

Так что вопрос, кто на этот раз оставил кровавый след с почерком исламистов, расправившись с Ибрагимом Дударовым, остается открытым.

Светлана Болотникова, «Большой Кавказ»